Нечего терять
Шрифт:
Ричер оставил стремянку, ломик и фонарик в машине. А вот трофейные выкидные ножи взял. И разложил их по разным карманам, на всякий случай.
Он прошел пятьдесят ярдов через кустарник и залез на каменную стену.
Глава
58
Было все еще слишком светло, так что не имело смысла прятаться. Ричер просто прислонился к наружной стене ангара с той стороны дома, где отсутствовали окна. Он стоял, ощущая запах самолета: холодный металл, масло, остатки углеводорода в топливных баках. Часы в его голове показывали без одной минуты семь вечера.
В одну минуту восьмого он услышал шаги.
Широкий
В течение двух минут ничего не происходило.
Наконец снова послышались шаги. Более медленные и короткие. Пожилой человек в хороших туфлях, с лишним весом, слегка хромающий из-за боли в суставах.
Ричер сделал вдох, обошел угол и оказался в лучах яркого света.
Большой парень с завода стоял за крылом «пайпера» и ждал, как слуга или официант. Тарман шел по тропинке, ведущей от дома к ангару. Он был одет в свой шерстяной костюм, белую рубашку и голубой галстук.
И нес небольшую картонную коробку.
Коробка была размером с упаковку шести бутылок пива. Без каких бы то ни было надписей. Самая обычная коробка. Верхние створки закрыты. Не тяжелая. Тарман нес ее перед собой, держа двумя руками, с благоговением, но без напряжения. Он застыл на месте, но ничего не сказал. Ричер видел, что он попытался найти какие-то слова, но сдался. Тогда Ричер сам заполнил тишину.
— Добрый вечер, ребята.
— Вы обещали мне, что уедете, — пробормотал Тарман.
— Я передумал.
— Это злоупотребление.
— Весьма возможно.
— Вы должны немедленно уйти.
— Это я уже слышал.
— Но я не шутил тогда и не шучу сейчас.
— Я уйду после того, как увижу содержимое коробки.
— А зачем вам это знать?
— Потому что меня интересует, какую часть владений дяди Сэма вы контрабандой вывозите отсюда каждый вечер.
Большой парень с завода протиснулся мимо крыла «пайпера», вышел из ангара и встал между Ричером и Тарманом, ближе к последнему. Двое против одного, совершенно недвусмысленно. Тарман посмотрел через плечо большого парня на Ричера и повторил:
— Вы совершаете вторжение.
Ричеру показался странным выбор слова. «Нарушение границы», «вмешательство в частные дела» — такие слова подходили больше.
— И куда же я вторгся? — спросил Ричер.
— Вышвырнуть его вон? — спросил у босса большой парень.
Ричер видел, что Тарман ищет ответ. В нем шла борьба, словно он просчитывал варианты, уходящие далеко за пределы результата двухминутной схватки перед ангаром. Подобно старику, который разыгрывает длинную партию и обдумывает ее на восемь ходов вперед.
— Что в коробке? — спросил Ричер.
— Так мне избавиться от него? — спросил большой парень.
— Нет, пусть остается, — сказал Тарман.
— Что в коробке? — повторил Ричер.
— Там нет ничего принадлежащего дяде Сэму. Только собственность Бога, — ответил Тарман.
— Бог поставляет вам металл?
— Не металл.
Тарман несколько мгновений стоял неподвижно. Затем обошел своего подручного, продолжая держать коробку двумя руками, словно волхв дары. Он опустился на колени, поставил коробку перед Ричером, встал и отступил на несколько шагов. Ричер посмотрел вниз. Теоретически в коробке могла быть мина-ловушка, или он мог получить удар по голове, пока будет изучать ее содержимое. Но он чувствовал, что это маловероятно. Инструктор в голове Ричера сказал: «Сохраняй скептицизм, но не заходи слишком далеко». Если
Ричер опустился на колени возле коробки.
Взялся за перекрещенные клапаны.
Поднял их.
В коробке лежал маленький пластиковый сосуд, закутанный со всех сторон в смятые газеты. Стандартный медицинский сосуд, стерильный, почти прозрачный, с привинчивающейся крышкой. В таких хранят мочу или другие телесные жидкости для анализов. Ричер видел подобные сосуды множество раз.
Он был на четверть наполнен черным порошком, несколько более грубым, чем тальк, но мельче соли.
— Что это? — спросил Ричер.
— Пепел, — ответил Тарман.
— Откуда?
— Пойдемте со мной, и узнаете.
— Пойти с вами?
— Вы хотите полететь вместе со мной?
— Вы серьезно?
Тарман кивнул.
— Мне нечего скрывать. И я терпеливый человек. Я готов доказывать свою невиновность снова и снова, если потребуется.
Большой парень помог Тарману подняться на крыло и молча проследил, как тот втискивается внутрь сквозь узкую дверь. Затем он передал Тарману коробку. Тарман взял ее и положил на заднее сиденье. Большой парень отступил в сторону и предоставил Ричеру забираться в самолет самостоятельно. Ричер низко наклонился, залез внутрь и уселся в кресло второго пилота. Захлопнув дверцу, он попытался устроиться поудобнее, насколько это представлялось возможным, и пристегнул ремень. Тарман пристегнул свой ремень и начал переключать тумблеры. Загорелись циферблаты приборов, заурчали насосы, самолет напрягся и задрожал. Тарман нажал стартер, закашлял выхлоп, слегка повернулся пропеллер, с ревом заработал двигатель, пропеллер завертелся, кабина наполнилась шумом и страшной вибрацией. Тарман убрал тормоза, нажал на дроссель, и самолет дернулся вперед, не слишком уверенно, рыская вправо и влево, и выкатился из ангара, поднимая клубы пыли. Пропеллер крутился быстро, а колеса поворачивались медленно. Ричер следил за руками Тармана. Тот управлял самолетом так, как старики ведут машину: откинувшись на спинку кресла, небрежно, уверенно, автоматически, поскольку каждое движение давно стало привычным.
Тарману пришлось сделать два неловких поворота, прежде чем он выехал на взлетную полосу. Загорелись прожектора. Тарман выровнял самолет, увеличил мощность, вибрация переместилась из кабины к двигателю, колеса завертелись быстрее. Ричер повернулся и увидел, что картонная коробка скользнула назад по сиденью и уперлась в заднюю подушку. Он посмотрел вперед — они стремительно приближались к освещенному концу взлетной полосы, дальше сгущалась темнота.
Неожиданно самолет стал легким, нос поднялся, далекий горизонт ушел в сторону. Самолет набирал высоту, поднимаясь в ночное небо, затем Тарман повернул, а Ричер взглянул вниз и увидел, как исчезают посадочные огни и свет в ангаре. А когда они пропали, смотреть стало не на что. Он различал лишь стену вокруг металлического завода, огромный белый прямоугольник в сгустившихся сумерках.
Еще с минуту самолет продолжал круто набирать высоту, а потом выровнялся, и Ричера бросило вперед на ремни. Он посмотрел на приборный щиток — стрелка высотомера перескочила две тысячи футов. Скорость была немногим больше ста двадцати миль в час. Компас показывал, что они летят на юго-запад. Бак был полон более чем наполовину. Крен в норме. Искусственный горизонт на уровне. Множество зеленых огоньков, ни одного красного.
Тарман заметил, что Ричер смотрит на приборы, и спросил:
— Вы боитесь летать, мистер Ричер?