Нечего терять
Шрифт:
— Вы струсили, — заметил Ричер.
— Мне нечего бояться, — возразил Тарман.
— Зачем же вы выровняли самолет?
— Когда я умру, то попаду в лучшее место.
— А я полагаю, что Андервуд должен был принять такое решение самостоятельно, без вашего участия.
— Я всегда был верным служителем.
— Вот и отправляйтесь в лучшее место. Я вновь бросаю вам вызов.
Тарман ничего не ответил. Они продолжали лететь прямо, воздух стал спокойнее. Две тысячи футов, сто двадцать пять узлов, направление юго-юго-восток.
— Трус, — повторил Ричер. — Фальшивка.
— Бог хочет, чтобы я завершил свое дело.
— И что, Он сказал вам это за последние две минуты?
— Вижу, вы атеист.
— Мы все атеисты. Вы не верите в Зевса, Тора, Нептуна, Цезаря Августа, Марса, Венеру и Солнечного Ра. Вы отвергли тысячу богов. Почему же вас тревожит, если кто-то отверг тысячу и одного?
Тарман не ответил.
— И не забудьте: именно вы боялись смерти, а не я, — закончил Ричер.
— Это было лишь небольшое развлечение для двух мужчин. Здесь всегда плохие воздушные потоки. Такое повторяется каждую ночь. Это как-то связано с открытыми пространствами внизу.
Они летели еще двадцать минут. Воздух снова стал спокойным. Ричер закрыл глаза. Ровно через час с четвертью от начала полета Тарман зашевелился в своем кресле. Ричер открыл глаза. Тарман переместил несколько тумблеров, включил рацию, зажал штурвал между коленями и надел наушники. Из левого наушника торчал микрофон. Тарман включил его ногтем и сказал:
— Это я, на подлете.
Послышался невнятный ответ, и далеко внизу появились огни. Красные и белые огни посадочной полосы, предположил Ричер, но расстояние все еще оставалось большим, и они выглядели как розовые точки. Тарман переместил штурвал, немного уменьшил подачу топлива и начал долгий пологий спуск. Получалось у него не слишком аккуратно. Самолет был совсем маленьким и легким. Его заносило в разные стороны, он внезапно проваливался вниз. Неприятная процедура. «Пайпер» рыскал то влево, то вправо. Розовые точки света подрагивали внизу, но по мере того, как они приближались, стало очевидно, что это две параллельные линии белых и красных огней. Посадочная полоса показалась Ричеру короткой.
Самолет раскачивался и спотыкался, затем еще больше наклонил нос и начал снижаться быстрее. Наконец посадочные огни устремились к ним навстречу, сливаясь в ленты по правому и левому борту. На мгновение Ричеру показалось, что Тарман опаздывает, но тут колеса коснулись земли, самолет подпрыгнул, сразу опустился обратно, и Тарман сбросил обороты двигателя. «Пайпер» покатился по полосе, половина которой еще оставалась впереди. Затем рев двигателя изменил тон, Тарман направил самолет влево от полосы и проехал сотню ярдов до площадки перед ангаром. На некотором расстоянии Ричер заметил смутные очертания кирпичных зданий и увидел, что к ним приближается машина со включенными фарами. Большая, темная и массивная.
«Хамви».
С камуфляжной окраской.
«Хамви» остановился в двадцати футах от «пайпера», двери распахнулись, и оттуда вышли два человека.
Полевая форма для лесной местности.
Солдаты.
Глава
59
Несколько мгновений Ричер сидел неподвижно, в ушах у него звенела тишина, потом он открыл дверцу «пайпера» и выбрался на крыло. Тарман передал ему картонную коробку с заднего сиденья. Ричер взял ее одной рукой и спрыгнул на бетон. Двое солдат выступили вперед, встали по стойке «смирно» и отдали честь, словно в начале какого-то церемониала. Тарман спустился вниз вслед за Ричером и взял у него коробку. Один из солдат шагнул вперед. Тарман слегка склонил голову и передал коробку. Солдат поклонился в ответ, развернулся на каблуках и торжественным маршем двинулся к «хамви». Его напарник последовал за ним, отставая на шаг. За ними шагал Тарман, Ричер замыкал торжественное шествие.
Солдаты поставили коробку в грузовой отсек, а сами сели на передние сиденья. Ричер и Тарман устроились на задних. Большая машина, маленькие сиденья, между которыми оставалось солидное расстояние для коробки передач. Дизельный двигатель. Они развернулись на бетонной площадке и поехали в сторону здания, одиноко стоящего на лужайке. В двух окнах нижнего этажа горел свет. «Хамви» остановился, солдаты забрали коробку и все тем же медленным шагом двинулись к зданию. Через минуту они вернулись уже без коробки.
— Дело сделано, во всяком случае на сегодня, — сказал Тарман.
— Что было в сосуде? — спросил Ричер.
— Люди, — ответил Тарман. — Мужчины, а может быть, женщины. Мы отскребаем их от металла. Если был пожар, то не остается ничего другого, кроме сажи, пригоревшей к стали. Мы соскребаем ее, собираем на листки бумаги, а потом перекладываем в сосуды то, что найдено за день. Это все, что в наших силах, чтобы устроить им достойные похороны.
— Где мы сейчас находимся?
— Форт-Шоу, Оклахома. На самой границе. Здесь они работают с останками. Среди прочего. Кроме того, они сотрудничают с лабораторией на Гавайях, которая занимается идентификацией погибших.
— Вы летаете сюда каждую ночь?
— Так часто, как возникает необходимость. Как это ни печально, почти каждую ночь.
— А что будет теперь?
— Они угостят меня обедом и заправят самолет.
Солдаты сели на передние сиденья, «хамви» снова развернулся и проехал еще сто ярдов до основной группы зданий. Военная база, построенная в пятидесятых, тысячи таких же разбросаны по всему миру. Кирпич, зеленая краска, побеленные края тротуара, все чисто выметено. Ричер никогда здесь не бывал. И никогда не слышал о такой базе. «Хамви» припарковался возле боковой двери, на которой было написано, что внутри находится офицерский клуб. Тарман повернулся к Ричеру.
— Я не могу пригласить вас на обед. Они накрывают только на одну персону, и мы поставим их в неудобное положение.
Ричер кивнул. Он знал, как найти еду на базе. И она наверняка окажется лучше, чем обед для Тармана в офицерском клубе.
— Со мной все будет в порядке, — сказал он. — И спасибо за приглашение.
Тарман вылез из машины и исчез за дверью клуба. Солдаты на передних сиденьях явно не знали, что делать дальше. Оба были рядовыми первого класса, постоянно пребывающими на территории Соединенных Штатов. Возможно, какое-то время они провели в Германии, но едва ли где-нибудь в более серьезном месте. В Корею они опоздали. И уж точно не бывали в пустыне. У них был совсем другой вид.
— Вы помните, как носили подгузники, когда вам было по два года от роду? — спросил Ричер.
— Сэр, не слишком отчетливо, сэр, — ответил водитель.
— В те времена я был майором военной полиции. Вот почему я немного пройдусь, а вам ни о чем не следует тревожиться. Впрочем, если у вас есть такое желание, то я отыщу вашего старшего офицера, он даст разрешение, а вы будете выглядеть глупо. Ну так как?
Парень был не таким уж бесполезным. И вовсе не был дураком.
— Сэр, в какой части и где?