Нечестивый
Шрифт:
– Моего хорошего друга.
– И сколько времени у него ушло на такое чудо?
– Три или четыре года, – безразлично ответил Хромой. – Он все никак не мог его закончить, постоянно говорил, что бандит – намного больше, чем просто байк, его создатели – кретины, а внутри типа заперта идея вечного движения. Движения, которое невозможно остановить и обуздать. И он никак не может показать этого зверя.
– Твой друг был гением.
– Хельмут был идиотом, – выпалил Хромой. – Гнался за какой-то херней, сам придумывал себе законы, которым все должны были подчиняться. Он не делал, он вечно искал вдохновение, мог вскочить в четыре утра и начать эскиз нового
Призрак усмехнулся:
– И все же ему удалось показать свое вечное движение, а теперь этот зверь заперт в клетке.
– Закрой дверь с этим старым железом, оно все равно больше никогда не поедет. Хельмут слишком много взял на себя, надел корону и решил, что ему все можно. Не понимаю, что вы все в нем нашли.
– Мы же говорим о мотоцикле? – открыто смеялся Призрак.
– Груда железа, – ответил Хромой.
– А Хельмут?
– А Хельмут, – Хромой задумался. – Он был моим лучшим другом. Моим братом, ради которого я готов был на все. Теперь хватит. Мне нужна совершенно другая история. Это все еще мой дом, и это ты пришел ко мне, поэтому рассказывай, что случилось с Беркутом?
Призрак сел на покосившееся кресло и повертел в руках кружку. Делиться историей он не спешил, но и скрывать не собирался. Просто тянул время, накаляя обстановку. Про себя Хромой отметил, что такая манера игры ему не в новинку, но необыкновенное для такого времени и возраста спокойствие парня все-таки поражало.
– Так что произошло? – подыграл Хромой, заговорив первым.
Призрак начал издалека:
– Я провел с Беркутом последние пять лет.
– И как?
– Не скажу, что это были лучшие мои годы, – Призрак усмехнулся. – Да и вообще, при первой встрече мне показалось, что этот человек абсолютно спятил. Он затравленно озирался по сторонам, старался не говорить с незнакомцами и сразу уходил, когда чуял заварушку.
– Та-а-ак, понятно, я столько ждал, чтобы услышать полный бред.
– Ты думаешь?
– Парень, Беркут был совершенно здоров. Да даже если я поверю, что он спятил, то с какой радости он решился заговорить именно с тобой? Ты вообще кто такой?
– Я его спас. Да не смотри ты так, это была чистая случайность, – Призрак сделал глоток и поморщился. – Уже не помню, что мы отмечали, но дело было в одном замшелом кабаке, где в тот вечер как раз сидел твой приятель. Как сейчас помню, он несколько часов отчаянно чиркал в своем блокноте. Кстати, позже я все-таки рассмотрел его зарисовки подробно, но в тот раз даже не обратил на них внимания. Он сидел за стойкой, рядом стояла огромная кружка кофе и от своего занятия он отрывался только для того, чтобы затравленно оглядеться по сторонам.
– Это не похоже на Беркута, – не уступал Хромой.
– От того Беркута, каким ты его знал, мало чего осталось. Это был загнанный в угол, забытый всеми, запуганный старик. В том кабаке к нему пристали двое. Им не понравилось, как он смотрел, хотя могу поклясться чем угодно, он даже не взглянул в их сторону, думаю, парни желали просто размять кости и выбрали единственную подходящую для себя грушу.
– И ты вступился, правильно?
– Если думаешь, что я полетел к ним с ножом наперевес, как озверелый самаритянин, то нет, ошибаешься. Я еще не сошел с ума. Мне хватило сноровки
Хромой не верил ни единому слову и от этого внутри все клокотало. Поддавшись секундному импульсу, он бы легко взрезал наглецу не дрогнув. Но на чаше весов лежала история смерти их лидера, поэтому Хромой молчал, пообещав себе потом отыграться на Призраке.
– Мы все равно уже собирались расходиться, – тем временем Призрак продолжил. – Мои друзья свалили, а у меня впереди была целая свободная и бессмысленная ночь. И, назовем это так, я захотел совершить одно хорошее дело.
– Значит, все-таки добрый самаритянин.
Призрак засмеялся.
– Ни в коем случае. В тот вечер мне было все равно, что делать и куда идти. Я мог пойти домой. Там меня ждала девушка, я бы получил от нее знатную взбучку за запах алкоголя и лег бы спать в отвратительном настроении. Еще я мог остаться в баре, но сидеть одному в тухлой каморе, где даже телевизора нет – такое себе удовольствие. Мог шляться по улице, но бесцельные прогулки меня раздражают. Так что я выбрал совершить одно очень простое, но доброе дело – помочь старику вернуться домой.
– Допустим. И что случилось дальше?
– Он минут пятнадцать пытался вспомнить, куда идти. Оглядывался по сторонам. Шел то в одну сторону, то в другую, но как только натыкался на темный переулок, сразу разворачивался и шел обратно. До меня дошло, что он боится темноты. Я тогда сказал, что ему ничего не угрожает, но он затравленно выпучил глаза. Создалось впечатление, что только в этот момент он понял, кто рядом с ним. А как увидел, сразу прошептал: «он вернулся, он хочет крови».
– Кто вернулся?
– Боже, да это был сумасшедший старик, откуда мне знать? Я даже значения этой фразе не придал, чтобы еще о чем-то спрашивать. Меня волновало другое: я уже хотел быстрее доставить его домой. Понимая, что старик сам ничего не вспомнит, я попросил поискать хоть какие-нибудь документы. Он меня услышал, стоя точно под фонарем и стараясь, чтобы ни один край его одежды не попал в темноту, начал ощупывать карманы. Не сразу, но все-таки ему удалось найти потертые и поплывшие права, а с ними и адрес. Я прожил в этом городе много лет и, мне казалось, объездил все вдоль и поперек, но не слышал никогда о такой улице. Хотя какая улица… тупик на три дома, до которого мы еле добрались. Самый дальний, ветхий и промерзший оказался его. Старик боялся. Нет, даже не так, он чувствовал настоящий ужас, все пытался держаться на свету, но фонари вокруг его дома погасли. Вокруг все горело, светилось, а впереди виднелся темный угол, в который даже мне не сильно хотелось идти. Он еще что-то бормотал, я посмотрел на часы, было далеко за полночь и, даже не знаю почему, я отпустил таксиста.
– Нет, я отказываюсь верить, что ты говоришь о Беркуте.
– Тогда я и не знал, с кем имел честь познакомиться. Я проводил в дом старика. Светил фонарем, чтобы не запнуться. Даже в доме. Ты знаешь, он не оплачивал счета, так что ему отключили свет, а батареи производили только больше холода. Он зажигал свечи ночью. Весь дом был покрыт каплями воска. И он зачитывал цитаты из библии, одну за другой, постоянно повторял: «он здесь на земле. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним».