Нечто из Рютте

Конофальский Борис

– Ты мне нужен. Поедешь со мной разбойников ловить.

– Господь услышал мои молитвы! – обрадовался Ёган.

– Сходи за арбалетом и оружие себе возьми. А потом в конюшню, оседлай себе лошадь. Ну а вам, господин Крутец, сегодня в помощь вам дам этого умного монаха.

– Меня? – искренне удивился брат Ипполит.

– Тебя, тебя. Поможешь сегодня господину аудитору.

– Может, мне можно с вами разбойников ловить? – застенчиво спросил брат Ипполит.

Волков глянул на него, и в его взгляде читался вопрос: что за

дурь ты несешь?

Но брат Ипполит продолжал:

– Конечно, в военном деле я не большой мастер, но если мне дадут какое-нибудь копье или дубинку, то я не подведу. – Он чуть подумал и добавил: – Ну, наверное, не подведу.

– Копье? – Волков продолжал смотреть на монаха. – Какое тебе копье, дурень? Твое дело – мази да лекарства, перо да бумага, а копья да дубины оставь страже. С управляющим пойдешь.

– Господин, а латы вам брать какие-нибудь? – спросил Ёган.

– Какое у них оружие? – в свою очередь спросил Волков у купца.

– Один был с дубиной, а еще у одного был нож.

– Шлем мне возьми тогда, а себе копье со щитом. Привыкай таскать оружие.

– Ясно, – сказал Ёган и ушел.

Все разошлись. Остались только Волков, управляющий Крутец и монах. Поваренок тем временем принес еду: молоко, белый хлеб, жареную кровяную колбасу, круто сваренные яйца и мед. Волков предложил все это Крутецу и монаху.

– Ну как, осваиваетесь? – спросил солдат у молодого аудитора.

– Все очень сложно, – отвечал тот, – пока только знакомлюсь, веду записи.

– Брат Ипполит грамотный, поможет вам записывать и считать.

– Я помогу, но я не очень сведущ в сельском ремесле, – засомневался монах.

– Ничего, вы оба справитесь, у вас нет другого выхода, – твердо сказал солдат.

И два молодых образованных человека, аудитор Крутец и лекарь брат Ипполит, поняли, что у них и вправду нет другого выхода.

Тут и Ёган пришел.

– Господин, кони оседланы. – Сказал, а сам стал хватать со стола то, что не доели. Залпом допил молоко из крынки и произнес, утираясь: – Все собрались, вас ждут.

– Так пошли, – солдат встал, забрал у Ёгана шлем, – а вы, господа грамотные, давайте, управляйте поместьем.

Во дворе все были готовы, а купчишка так аж изнывал от нетерпения. Увидев коннетабля, он кинулся к нему.

– Да что ж так долго-то? – заскулил он с упреком.

– Послушай, купчишка, – говорил солдат, садясь на коня, – вы мне, купцы, не милы, и плевал бы я на тебя и на твой воз с добром, если бы воровство не произошло в земле, которую мне доверил господин барон. Так что не гневи Господа и прекрати ныть.

Они готовы были уже двинуться, как во двор замка въехал сержант с двумя стражниками, а за ним телега. Кроме стражников, в телеге никого не было. Волков, поигрывая плетью, в упор смотрел на сержанта, ожидая объяснений. Сержант спешился, подошел к нему и сказал:

– Староста ночью убег со всей семьей.

Солдат продолжал молча смотреть на него,

поигрывая плетью. А сержанту, видимо, нечего было добавить. Стоял, молчал. Все, а народу вокруг было немало, притихли и ждали, чем закончатся молчаливые гляделки. И солдат сделал то, чего не должен был делать никогда, он вытащил ногу из стремени и каблуком сапога врезал по лицу сержанта, да так, что тот едва устоял на ногах. С головы его слетел шлем, звякнул о камни мостовой. Сержант Удо Мюллер не стал его поднимать, стянул с головы подшлемник, вытер им с лица кровь и стоял перед коннетаблем с непокрытой головой, а кровь текла и текла из рассеченной брови.

Солдату хотелось бить его снова и снова, но на этот раз он сдержался, повернулся к людям, собравшимся с ним, и приказал:

– Поехали.

Он, Ёган и три стражника ехали верхом. Купчишка, пыхтя, семенил рядом с ними, стараясь не отставать. Дышал тяжело, но не сдавался. Замок был еще виден, когда их догнал всадник. Это был сержант. Догнав Волкова, он сказал:

– Господин коннетабль, поговорить требуется.

– Ну? – сухо спросил Волков, разглядывая опухшую бровь и скулу сержанта.

Сержант вздохнул, осмотрелся, а Волков на всякий случай откинул край плаща, потому что меч тянуть было долго, а вот стилет из сапога он мог выхватить моментально.

– Я… В общем, – начал сержант, – эх, да ладно, чего уж. – Он полез в рукав кольчуги и достал кошель, протянул его солдату.

Волков брать не торопился.

– Что это? Взятка? Место боишься потерять?

– Нет, это я у старосты забрал.

Волков молчал, но деньги не брал.

– Кум он мой, – продолжал сержант, не убирая деньги.

– Он вор.

– Свояк он мне, не хотел я сестру в подвал сажать.

– А ты предатель.

– Не предатель я. Не мог я по-другому. Возьмите. – Он продолжал протягивать деньги.

– Барону отдашь. Хотя нет. Он все на вино спустит. Давай сюда. – Солдат забрал кошель. – И сколько же здесь?

– Двадцать серебряных.

– Неплохо воровал твой кум.

Волков положил деньги в поясной кошель, дал шпоры коню. Сержант двинулся следом, не зная, закончился ли разговор.

Телегу они нашли быстро. Грабители свернули на лесную дорогу – та была узкой и размыта в грязь дождями, а огромная и тяжелая телега застряла в первой же луже. Грабители выпрягли коней и уехали. Купчишка залез в телегу и вылез, почти рыдая.

– Цел товар? – спросил Ёган.

– Товар-то цел, а меринков-то выпрягли.

– Ну так что? Едем в Рютте? – спросил Ёган у Волкова. – Телегу нашли.

– А лошади?! – орал купец. – А деньги мои?! Господин коннетабль, умоляю, давайте поищем, они тут где-то!

– Ладно, поищем, – согласился солдат нехотя.

– Только недолго, – произнес сержант. – Негоже нам в чужих землях находиться без соизволения хозяина.

Волков уставился на него удивленно:

– А разве это не Рютте?