Нечто подобное
Шрифт:
Эл сказал:
— Когда-нибудь ты был у психиатра?
— Пару раз. Давно.
— Как ты думаешь, они лучше химической терапии?
— Хуже ее нет.
Если он один психоаналитик, практикующий в Штатах, подумал Эл, без сомнения, он перегружен. Видимо, он не сможет взять новых пациентов.
— Однако, черт возьми… — Он нашел номер, набрал его.
— Ты кому звонишь? — подозрительно спросил его Ян.
— Доктору Саперсу, последнему…
— Я знаю. Для кого? Для тебя? Меня?
— Может, для нас обоих, —
— Но в основном для меня.
Эл не ответил. На экране появился образ девушки — у нее была прекрасная высокая грудь, — и он услышал: «Офис доктора Саперса».
— Доктор принимает новых пациентов? — спросил Эл, изучающе глядя на нее.
— Да, принимает, — ответила девушка энергичным официальным голосом.
— Отлично! — сказал довольный, хотя и удивленный Эл. — Мы с партнером хотели бы прийти, когда это будет возможно. Чем быстрее, тем лучше. — Он продиктовал ей их имена.
— Как насчет пятницы, в девять тридцать утра? — спросила девушка.
— Решено, — сказал Эл. — Большое спасибо, мисс. — Он резко положил трубку. — Мы попали! — сказал он Яну. — Теперь мы сможем отбросить все волнения при помощи специалиста, способного оказать квалифицированную помощь. Слушай, к разговору об образе матери, — ты видел эту девушку? Потому что…
— Ты можешь идти, я не пойду, — сказал Ян.
Эл спокойно ответил:
— Если ты не пойдешь, я не буду играть в Белом доме. Поэтому тебе лучше пойти.
Ян уставился на него.
— Да-да, я так и сделаю, — сказал Эл.
Было долгое неловкое молчание.
— Я пойду, — сказал Ян. — Но только один раз. Только в пятницу.
— Ну это как доктор скажет.
— Послушай, — сказал Ян, — если Николь Тибодокс девяносто лет, мне не поможет ни один психотерапевт.
— Ты так сильно к ней относишься? К женщине, которую ни разу не видел? Это шизофрения. Потому что дело в том, что ты вовлечен в… — Эл махнул рукой. — Это иллюзия. Что-то синтетическое, нереальное.
— А что реально и что нереально? Для меня она более реальна, чем что-либо еще, даже чем ты. Даже чем я и моя жизнь.
— Ну и ну… — сказал Эл. Он был поражен. — Что ж, во всяком случае, у тебя есть ради чего жить.
— Да, — сказал Ян и кивнул.
— Посмотрим, что скажет в пятницу Саперс, — сказал Эл. — Мы спросим, насколько это шизофрения — если это так. — Он вздрогнул. — Может, я ошибаюсь.
А может, это мы с Люком ненормальные, подумал он. Для него Люк, например, был гораздо более реальным, более влиятельным фактором, чем Николь Тибодокс. Но он видел Николь живьем, а Ян нет. Вот в этом и была разница, хотя он не был уверен, почему так.
Он взял кувшин и снова начал упражняться. И через некоторое время к нему присоединился Ян Дункан.
Глава 10
Армейский майор, худой, маленький, подтянутый, сказал:
—
Человек плотного сложения, одетый в невероятно белую мантию в стиле тоги, держащий на кожаном поводке то, что оказалось львенком, вышел вперед и сказал по-немецки:
— Рад встрече с вами, миссис Тибодокс.
— Рейхсмаршал, — сказала Николь, — вы знаете, где вы сейчас находитесь?
— Да, — кивнул Геринг. Обращаясь к львенку, он строго сказал по-немецки: — Спокойно, Марси, — и потрепал его успокаивающе.
Все это наблюдал Бертольд Гольтц. Он переместился немного вперед во времени при помощи собственного аппарата фон Лессингера, он потерял терпение, ожидая, когда Николь переместит Геринга. И вот оно состоялось, или, точнее, вот как оно будет через семь часов.
Обладая аппаратом фон Лессингера, было легко проникать в Белый дом, несмотря на охрану НП; Гольтц так же просто побывал в прошлом, когда еще не было Белого дома, и потом вернулся в ближайшее будущее. Он уже проделывал подобные штуки несколько раз и будет делать еще; он знал это, потому что побывал уже и в собственном будущем. Все это его забавляло; он не только мог свободно видеть Николь, но и свободно видеть себя в прошлом и в будущем, выражаясь потенциально скорее, чем реально. Для него разворачивалась перспектива «может быть».
Они поладят, решил Гольтц. Николь и Геринг. Рейхсмаршал, взятый сперва из 1941, а затем из 1944 года; ему покажут разрушенную Германию 1945 года, он увидит конец нацистов, увидит себя на скамье подсудимых в Нюрнберге и, наконец, свое собственное самоубийство ядом, принесенным в свече для прямой кишки. Это произведет на него впечатление, мягко говоря. Не трудно будет добиться сделки; нацисты даже в нормальном состоянии всегда были мастерами сделок.
Несколько видов чудесного оружия из будущего появляются в конце Второй мировой войны, и эпоха варварства будет длиться не тринадцать лет, а, как клялся Гитлер, тысячу. Смертельный луч, лазерные лучи, водородные бомбы с радиусом сто мегатонн… все это значительно помогло бы вооруженным силам Третьего рейха. Плюс, конечно, А-1, или А-2, или, как их там называли союзники, В-1 и В-2. Теперь бы нацисты получили А-3, А-4 и дальше без границ, если надо.
Гольтц нахмурился. Потому что вдобавок к этой другие мрачные возможности распространялись параллельно почти оккультной темноте, окружавшей их. Что представляли собой эти менее вероятные варианты будущего? Опасные и все же наверняка лучшие варианты, чем этот, ясный путь, дорога, усыпанная чудесным оружием…
— Эй ты, там, — окликнул его человек из НП, неожиданно заметив Гольтца, прятавшегося в углу зала Болотной Орхидеи. Стража моментально выхватила пистолеты и прицелилась.