Нечто подобное
Шрифт:
Джим-Планк зажег свою «Корону Корону» и сказал:
— Никаких признаков жизни.
Это было правдой. Итак, очевидно, Гольтц не ошибался.
— Мне кажется, — сказала Молли, — мы попали в силок для диких гусей. — Она открыла дверь машины и осторожно выпрыгнула наружу. Земля под ее ногами зачавкала, как в болоте. Она скорчила рожу от отвращения.
— Друпаки, — сказал Нэт. — Мы всегда сможем записать музыку друпаков. Если она у них вообще есть. — Он тоже вылез и встал рядом с Молли; они оба смотрели на старый деревянный дом, никто не произносил ни слова. Картина была, без сомнения, печальная. Руки
— Давайте разберемся со всем этим и уедем отсюда, — сказала Молли и вздрогнула. Она ужасно замерзла в своей яркой хлопковой блузке и шортах. Нэт обнял ее. — Это еще зачем? — спросила она.
— Ни за чем. Просто ты мне вдруг очень понравилась. Мне сейчас понравится все что угодно, что не хлюпает и не течет. — Он легонько прижал ее к себе. — Разве тебе так не лучше?
— Нет, — сказала Молли, — а может, и да; я не знаю. — Она казалась раздраженной. — Ради Бога, иди на крыльцо и постучи! — Отстраняясь от него, она подтолкнула его вперед.
Нэт взобрался по скользким деревянным ступенькам на крыльцо и позвонил.
— Меня тошнит, — сказала Молли. — Почему?
— Влажность. — Нэт тоже чувствовал ее навязчивость, давящую вездесущность, он едва мог дышать. Он подумал, как погода будет влиять на Ганимедову форму жизни, из которой состояло его записывающее устройство. Оно любило влагу, и, возможно, оно здесь будет процветать. Может, «Ампек Ф-а2» могла бы даже жить здесь самостоятельно, совершенно точно выжила бы в мокром лесу. Это окружение, понял он, для нас более чуждо, чем среда на Марсе. Это была здравая мысль, что Марс ближе к Сиюане, чем Дженнер. Если говорить об экологии.
Дверь открылась. Перед ним, закрывая проход, стояла женщина в бледно-желтой сорочке. Она спокойно смотрела на него, ее карие глаза — чуть насторожены.
— Миссис Конгротян? — спросил он. Бэт Конгротян была привлекательной. У нее светло-коричневые волосы, длинные, перевязанные сзади лентой. Ей могло быть около тридцати или чуть за тридцать. В любом случае она очень стройна, с хорошей осанкой. Он обнаружил, что изучает ее с интересом и уважением.
— Вы из студии звукозаписи? — Ее низкий голос звучал совершенно ровно, без всякого выражения. — Мистер Дондолдо позвонил мне и сказал, что вы в пути. Очень жаль. Вы можете войти, если хотите, но Роберта нет дома. — Она шире распахнула дверь. — Роберт в больнице, в Сан-Франциско.
Боже, подумал он. Какое невезение. Он обернулся к Молли, и они молча переглянулись.
— Пожалуйста, входите, — сказал Бэт Конгротян. — Позвольте я приготовлю вам кофе или обед или что-нибудь, прежде чем вы отправитесь обратно: дорога такая дальняя.
Нэт сказал Молли:
— Пойди скажи Джиму. Я воспользуюсь приглашением миссис Конгротян. Я бы выпил чашечку кофе.
Повернувшись, Молли направилась назад.
— Вы выглядите усталым, — сказала Бэт Конгротян. — Вы мистер Флиджер? Я записала имя, мне дал его мистер Дондолдо. Я знаю, что если бы Роберт был здесь, он был бы рад записаться у вас; вот почему это все очень неудачно. Жаль. — Она проводила его в гостиную. Она была темной и прохладной, заставленной плетеной мебелью. Но по крайней мере сухой. — Что-нибудь выпьете? — спросила она. — Как насчет джина с тоником? Или у меня есть скотч. Как насчет скотча со льдом?
— Спасибо, — сказал Нэт. — Просто кофе. — Он рассматривал фотографию на стене; на ней мужчина раскачивал маленького мальчика на высоких металлических качелях. — Это ваш сын? — Но женщина уже ушла. Он подошел поближе. У мальчика на фотографии была челюсть друпака. За ним появились Молли и Джим Планк. Он махнул им, и они тоже стали рассматривать фотографию.
— Музыка, — сказал Нэт. — Интересно, есть ли у них какая-нибудь музыка.
— Петь они не могут, — сказала Молли. — Какое там пение, если и говорить-то не умеют? — Она отошла от фотографии, подошла к окну и, скрестив руки, смотрела на пальму во дворе. — Ну что за уродливое дерево, — она повернулась к Нэту, — правда?
— Я думаю, — сказал он, — что в мире есть место для всех.
— Я согласен, — спокойно сказал Джим Планк.
Вернувшись в гостиную, Бэт Конгротян спросила у Молли и Джима Планка:
— Что вы будете? Кофе? Что-нибудь спиртное? Или что-нибудь поесть?
Они стали совещаться.
В его офис в административном зданий производства «Карп и сыновья» филиала в Детройте позвонила жена Винса Страйкрока — или, скорее, его бывшая жена — Джули. Теперь Джули Апплеквист — как в те времена, когда они встретились.
Она хорошо выглядела, но была очень взволнованна и рассеянна. Джули сказала:
— Винс, этот твой чертов братец — он ушел. — Широко раскрытыми глазами она умоляюще смотрела на него. — Я не знаю, что делать.
Он сказал неестественным, успокаивающим голосом:
— Куда ушел, Джули?
— Я думаю… — она поперхнулась, — Винс, он меня бросил и иммигрировал; мы говорили об иммиграции, и я не хотела ехать, и я знаю, что он уехал один. Он решил это, теперь я понимаю. Я просто думала — это несерьезно. — И ее глаза наполнились слезами.
За спиной Винса появился его начальник.
— Герр Антон Карп хочет вас видеть в комнате четыре. Как можно быстрее. — Он взглянул на экран и понял, что беседа была личной.
— Джули, — неловко сказал Винс, — я должен заканчивать разговор.
— О’кей. — Она кивнула. — Но сделай что-нибудь для меня. Найди Чака. Пожалуйста. Я больше ни о чем тебя не попрошу. Обещаю. Мне нужно вернуть его.
Я знал, что у вас двоих ничего не получится, подумал Винс. Он испытал мрачное удовольствие. Слишком плохи дела, дорогая, подумал он. Ужасно. Ты сделала ошибку, я знаю Чака и знаю, что женщины твоего типа приводят его в оцепенение. Ты так его напугала, что он сбежал, и никогда он не остановится и не оглянется теперь, раз уж решился на это. Потому что дорога здесь только в одну сторону.
Вслух он сказал:
— Я сделаю, что смогу.
— Спасибо, Винс. — Она тяжело дышала, готовая расплакаться. — Даже если я тебя теперь больше не люблю…
— До свидания. — И он повесил трубку.
Через минуту он поднимался в лифте в комнату номер четыре.
Едва увидев его, Антон Карп сказал:
— Герр Страйкрок, я понимаю, что ваш брат работает на ничтожно маленькую фирму под названием «Товарищество Фрауенциммера». Это так? — Тяжелое, мрачное лицо Карпа дернулось от напряжения.