Нечто подобное
Шрифт:
— Что бы я хотел выяснить, — сказал Карп, — так это, сможет ли Кальбфляйш справиться с этими «Сынами Службы»? У вас есть аппарат фон Лессингера, скажите мне?
— Нет, — ответил Макрей, — он не сможет.
Карп изумленно уставился на него.
— Но, — сказал Макрей, — Кальбфляйш уйдет со своего поста скоро, в течение следующего месяца. — Он не сказал того, что хотел тут же услышать от него Карп, того, о чем инстинктивно захотелось спросить Антону и Феликсу Карпам, всей компании «Карп и сыновья». Это была их первая реакция, моментально возникший вопрос первостепенной важности. Будем
Он не любил Карпа, который построил и теперь управлял двойником, заставлял его функционировать так, как тот и должен был, — без тени сомнения. Любая ошибка выдала бы Исполнителям секрет, тайну, которая выделила элиту, образовала Соединенные Штаты Европы и Америки; то, что они обладали одним или более секретами, превратило их в хранителей тайны из простых исполнителей инструкции.
Но все это для Мак Рея было немецким мистицизмом; он предпочитал думать об этом в простых практических терминах. «Карп и сыновья» была способна создать двойника, создала в качестве примера Кальбфляйша и сделала это неплохо, так же как неплохо регулировала эту модель на протяжении всего правления. Однако другая фирма могла бы создать следующего хозяина не хуже, и, разорвав экономические связи с Карпом, правительство отрезало мощный картель от участия в экономических привилегиях, которыми он наслаждался… за счет государства.
Следующей фирмой, которая будет строить двойника для правительства Штатов, будет маленькая фирма, та, которую верхи смогут контролировать. Название, которое вспомнил Макрей, было «Товарищество Фрауенциммера». Очень маленькая, находящаяся на окраине фирма, едва держащаяся на плаву в области кон-двоя: конструкции двойников для планетарной колонизации.
Он ничего не сказал Антону Карпу, но он намеревался начать деловые переговоры с Морисом Фрауенциммером, главой фирмы, со дня на день. И это, конечно, удивит Фрауенциммера: он тоже ничего не подозревал.
Карп произнес задумчиво, глядя на Мак Рея:
— Как вы думаете, что скажет Николь?
Улыбаясь, Макрей ответил:
— Я думаю, она будет рада. Ей никогда в действительности не нравился Руди.
— Я думал, что нравился. — Карп казался огорченным.
— Первой леди, — едко заметил Макрей, — никогда еще не нравился ни один Хозяин. С какой стати? Кроме того… ей двадцать три, а Кальбфляйшу, согласно нашим информационным инструкциям, — семьдесят восемь.
Карп заблеял:
— Но что ей приходится с ним делать? Ничего. Просто иногда появляться с ним на приемах, очень редко.
— Я думаю, что Николь вообще терпеть не может старых, изношенных, бесполезных, — сказал Макрей, не споря с Антоном Карпом: он увидел, как немолодой уже бизнесмен вздрогнул. — А ведь это и есть хорошее краткое описание вашей основной продукции, — добавил он.
— По спецификации…
— Но вы могли бы сделать его чуть-чуть более… — Макрей подыскивал нужное слово, — привлекательным.
— Довольно, — сказал Карп, краснея и поняв теперь, что Макрей всего лишь мучил его, что все это было задумано лишь с одной целью — дать ему понять, что, как бы велик и могуществен ни был картель «Карп и сыновья», он был рабом, наемным рабочим правительства и в действительности нисколько на него не влиял, и даже Макрей, который был просто помощником госсекретаря, мог безнаказанно проделывать такое.
— Если бы вы повторили заказ, — растягивая слова, задумчиво сказал Макрей, — какие бы вы внесли изменения? Вернулись бы к найму жертв концентрационных лагерей, как делал в двадцатом веке Крупп? Возможно, вы могли бы приобрести и использовать аппарат фон Лессингера для этих целей… позволяя им умирать еще быстрее в качестве ваших наемных рабочих, чем они умирали в Белзен-Белзен…
Карп повернулся и быстро зашагал прочь. Его трясло. Ухмыляясь, Макрей зажег сигару. Американский, а не немецко-датский сорт.
Глава 4
Главный звукотехник ГЭМ с удивлением наблюдал за Нэтом Флиджером, когда тот переносил «Ампек Ф-а2» в вертолет.
— Ты собираешься поймать его на это? — Джим Планк застонал. — Мой Бог, «Ф-а2» устарела уже в прошлом году!
— Если ты не умеешь на ней работать… — сказал Нэт.
— Я умею, — пробормотал Планк. — До этого я работал вообще с пресмыкающимися; мне просто кажется, что… — Он встревоженно взмахнул рукой. — Я предполагаю, что вместе с ней ты используешь старый углеродный микрофон.
— Вряд ли, — сказал Нэт. Он дружески похлопал Планка по спине; он знал его уже давно и привык к нему.
Не волнуйся. Мы славно поладим.
— Послушай, — понизив голос, сказал Планк, оглядываясь вокруг, — правда, что дочь Лео летит с нами?
— Это точно.
— Эта Молли Дондолдо всегда означала какие-то сложности — ты понимаешь, что я хочу сказать? Нет, ты не понимаешь. Нэт, я понятия не имею, какие у тебя с Молли теперь отношения, но…
— Тебя должно волновать, только как записать Роберта Конгротяна, коротко ответил Нэт.
— Конечно, конечно, — пожал плечами Планк. — Это твоя жизнь, твоя работа, твой проект, Нэт. А я просто раб-поденщик, делающий все, что ты мне прикажешь. — Он нервно провел чуть дрожащей рукой по своим редеющим, поблескивающим, черным волосам. — Мы готовы ехать?
Молли уже залезла в вертолет; она сидела и читала книгу, игнорируя их обоих. На ней была яркая хлопковая блузка и шорты, и Нэт подумал, как нелеп будет ее костюм в насквозь промокших от дождя лесах, куда они направлялись. Настолько резко отличный климат. Он подумал, была ли Молли когда-нибудь на севере. Орегон — район Северной Калифорнии — потерял много населения во время войны 1980 года; он был очень сильно разрушен управляемыми ракетами Красных Китайцев, и, конечно, облака ядерного осадка покрыли его в последующие десятилетия. Фактически они еще не полностью рассеялись. Но сотрудники НАСА объявили, что уровень в пределах нормы.