Неделя длинных ножей
Шрифт:
— Да, вот моя повестка… — олигарх протянул ее, обеспокоенно оглянувшись назад. — А это мой адвокат господин Немарский Михаил Борисович. — И недоуменно оглянулся на Галю, как бы припоминая, где он мог ее видеть.
— Здрасте, Андрей Александрович, — привстала оробевшая Галя, едва не сделав книксен перед недоумевающим начальством.
— Здравствуйте… А, извините, сразу вас не признал! — теперь Кондратов тоже привстал, по-товарищески протянув ей руку. — Вот если бы встретил у нас в Останкине, а то в таком необычном месте… — и снова сел, тут же забыв о ее существовании.
Внешне он был похож на рослого, пожилого ребенка, который не привык, когда ему в чем-то отказывают.
— Вы приглашены нами в качестве свидетеля по известному вам делу об убийстве капитана милиции Анисимова… — начал было Турецкий.
— Но мы слышали, что его убийца погиб, находясь в тюрьме? — перебил с недоуменным видом адвокат Немарский. — И дело должно быть закрыто.
— Его застрелили, — поправил Шаравин. — Выстрелом из снайперской винтовки с достаточно большого расстояния. Очень дорогой выстрел, если знаете прейскурант…
— Но все равно, мне казалось, что в связи с этим, руководствуясь положениями уголовно-процессуального кодекса, это дело должно быть закрыто в связи со смертью обвиняемого, — пожал вислыми плечами Немарский. — Разве не так?
— Да, конечно, не так, — поморщился Турецкий. — Как только найдем того, кто застрелил Доронина, сразу закроем это дело и доведем до суда новое, поскольку с этим делом объединены и другие дела…
— Но по закону, прежде чем устраивать очную ставку, вы должны были допросить в качестве свидетеля моего клиента! — воскликнул Немарский.
— По закону, если адвокат присутствует при допросе, то он не вправе задавать вопросы следователю… — заметил Турецкий. — Поэтому давайте сразу договоримся, мы с вами не в зале суда. Здесь нет ни присяжных, ни народных заседателей, ни публики, на которую вы привыкли работать. И Доронин пока только подозревался в совершении убийства…
— Помилуйте, что значит подозревался, если он совершил это убийство на глазах у многочисленных свидетелей?! — запричитал Немарский.
— Это дело квалифицировано нами иначе, — замедленно, наклонив вперед голову, произнес Турецкий. — Доронин нанес тяжелое повреждение потерпевшему Анисимову в состоянии аффекта.
— Ничего себе! — всплеснул руками адвокат. — Вы видите только смягчающие обстоятельства?
— Сейчас для меня важен один вопрос: почему в момент ареста там производилась телевизионная съемка работниками канала, принадлежащего господину Кондратову? И чтобы выяснить это, мы пригласили сюда вашего клиента в качестве свидетеля! Поэтому не будем терять времени.
— Пожалуйста! Задавайте ваши вопросы, — пожал плечами адвокат. — Только мы сейчас не будем на них отвечать. Сначала ознакомимся и обсудим.
— Я хочу вам напомнить, — сказал Турецкий. — Согласно статье сто девяностой УПК, вы должны молчать, а вопросы здесь задаю я!
Он взглянул при этом на часы, потом в сторону окна. Затем переглянулся с Шаравиным, показав ему взглядом на телефон. Тот кивнул и вышел из кабинета.
— Но если вы ссылаетесь на закон… — начал было Немарский. — То моего клиента сперва следует допросить отдельно.
— Миша, прекрати! — вдруг оборвал его Кондратов. — Пусть они записывают на свой диктофон, этого вполне достаточно…
— Но мы же с тобой договаривались о необходимости соблюдения всех процессуальных процедур… — растерялся адвокат.
— Брось… Время действительно дорого, некогда тут устраивать отдельные допросы… Тут я со следователем согласен. Это тебе, Миша, я плачу за каждый час, поэтому тебе выгодно разводить канитель… Пусть господин следователь задает свои вопросы. Я готов на них ответить.
— Мы хотим выяснить, как и почему телегруппа, которую возглавляла присутствующая здесь Галина Володина, своевременно оказалась на месте ареста Вячеслава Доронина. В своих показаниях она утверждает, что получила на то ваше письменное указание в виде подписанной вами заявки.
Кондратов переглянулся со своим адвокатом.
— Но этого просто не может быть! — сказал Кондратов. — Вы, госпожа Володина, уже не первый год работаете в нашей компании, и поэтому не можете не знать, что гендиректор никогда не дает указаний на съемку телерепортажей через головы своих продюсеров, какими бы срочными они ни были! Вы, наверно, что-то спутали или, возможно, вам так подсказали?..
— А я говорю: такое указание было, — твердо сказала Галя. — И я видела его своими глазами! И держала его в своих руках!
Кондратов только развел руками.
— Но такой заявки нет в природе! — сказал он. — Мы уже подняли всю документацию в нашей студии, просмотрели все наши файлы… Было устное указание продюсера, и только. Да заявки и быть не могло!
— Вот она, — сказал Турецкий, вытащив из стола, он положил перед Андреем Кондратовым ксерокопию заявки. — Читайте! Если суд потребует, будет проведена графологическая экспертиза подписи и почерка. А пока ответьте нам, Андрей Александрович, это вы писали?
— Вроде бы моя?.. — Кондратов растерянно взглянул на Немарского.
— Говорил тебе… — прошипел тот. — Мой клиент сейчас не может дать вам на это ответа. Мы должны сначала все обсудить… И потом это всего лишь ксерокопия… — растерянно промямлил Немарский. — А сегодняшний уровень компьютерных технологий позволяет подделать любую подпись или почерк, стоит только иметь под рукой оригинал… Здесь нужна тщательная экспертиза. Это все, что мой подзащитный и я, как его адвокат, можем вам ответить.