Неделя длинных ножей

Незнанский Фридрих Евсеевич

Сзади ухнул взрыв, вздыбивший машину багажником вверх и перевернувший ее на крышу.

…Авдей Карлович очнулся в больничной палате. Над ним склонилось внимательное и строгое в очках лицо доктора Григулиса.

— Что это было? — спросил Авдей Карлович. — Где я?

— Вы в больнице «Скорой помощи», — ответила за доктора пожилая медсестра, что-то делавшая с капельницей и шприцем. — Вашу машину взорвали, там милиция собралась… Вам повезло, что это случилось близко от нас. Легко вы отделались, по правде говоря. Чего не скажешь о вашей спутнице.

— Оля? — едва слышно спросил Авдей Карлович. — Что с ней?

— Если вы спрашиваете про вашу спутницу, то она погибла, — громко сказал доктор Григулис. — Вам повезло. Бомба, предназначенная вам, была заложена сзади и взорвалась под ее сиденьем.

11

Виктор Шаравин уже около часа допрашивал Зину Пономареву, секретаря погибшего майора милиции Колошина, когда в кабинете внезапно, без стука, объявился Турецкий прямо из Шереметьева-два, озабоченный и небритый. А следом заглянул Денис.

— Извини, Витя… — сказал Турецкий. — Подождите, пожалуйста, несколько минут в коридоре, мы вас позовем, — сказал он Зине. — Денис, заходи.

Та пожала плечами, хмыкнула и вышла, слегка покачиваясь и чувствуя спиной пристальные взгляды следователей.

— Эх… — вздохнул Денис, наблюдая за ней. — Только на допросе поди и удается поговорить с такими красивыми женщинами? В другой ситуации они только носы воротят… Ну и как там, в Швейцарии? Проценты с наших секретных вкладов пока капают?

— Капают, — подтвердил Турецкий, взглянув на часы. — Только мимо наших карманов. Включи телевизор!

И тут же сам взял пульт у замешкавшегося подчиненного и нажал на кнопку. Через несколько минут после начала последних известий они переглянулись, потом дружно подались к экрану.

— Вчера поздно вечером было совершено покушение на члена правления финансово-промышленной корпорации «Бета-групп» господина Зеленского Авдея Карловича, — объявила дикторша, и они увидели на экране дымящийся, перевернутый «кадиллак». — Сам господин Зеленский остался жив, но погибла его сотрудница Ольга Николаева.

Затем на экране появилось хмурое лицо офицера ГИБДД, к которому тележурналист поднес микрофон.

— Ну что тут можно сказать?.. По предварительной версии, господин Зеленский после посещения ресторана «Метрополь» отпустил водителя и сам сел за руль. Это и спасло ему жизнь. Бомбу, изготовленную из пластида, прикрепили в районе багажника, под днищем машины. Ну что еще тут можно добавить?.. Девушка погибла сразу. Можно сказать, ее разорвало на части. Сейчас Зеленский находится в реанимации больницы «скорой помощи» в Сокольниках. Слышал, что скоро его переведут в ЦКБ.

— Какая-нибудь версия есть? Ну, кто покушался?

— Сейчас ищут водителя, — пожал плечами офицер. — Возможно, он и подложил заряд, пока хозяин и девушка ужинали в ресторане «Метрополь», а сам отпросился и сбежал.

— Спасибо… — несколько разочарованно сказал репортер.

Затем показали кадры из больничной палаты, где лежал под капельницей Авдей Карлович — бледный и осунувшийся, с прикрытыми глазами. Было видно, как его секьюрити замахали руками на телеоператора, выталкивая его в коридор. Потом следом вышел врач, строгий, собранный, в очках. Он что-то заговорил, но его слова из-за шума разборчивыми стали не сразу.

— …Думаю, жизнь его вне опасности, — сказал доктор. — Состояние стабильное. Есть сотрясение мозга, небольшие ожоги, ушибы… Главное, шок от случившегося. Все время звал Олю. Это, насколько я знаю, имя погибшей девушки, которая была с ним в машине… Извините, это все, что я могу вам сказать.

— Вот так разваливаются самые многообещающие версии и перспективные дела, — уныло сказал Денис, выключив телевизор. — А мы уж было губы раскатали. Только губозакаточной машинки под рукой не оказалось… — он взглянул на Турецкого. — Что-то быстро вы, Александр Борисович, только туда и сразу назад. Поди, благами западной цивилизации и насладиться не успели?

— Цивилло умер, — спокойно сказал Турецкий.

Денис присвистнул и изменился в лице.

— Действительно, неделя длинных ножей… — прошептал он. — А говорили, вроде пошел на поправку?

— Так оно и было, — кивнул Турецкий. — Пошел на поправку. Следствие еще не началось, но специалисты уже говорят о сбое компьютера, который за ним наблюдал и регулировал поступление лекарства через капельницу в его вену. А потом сбой прошел, но Цивилло уже был мертв… Еще говорят, что ничего подобного у них никогда не было, да и просто быть не могло. Если, конечно, я с моим английским правильно понял их немецкий пополам с французским.

— А другие больные? — спросил Денис. — Или только его одного там держали под наблюдением компьютера?

— Хороший вопрос… — отчаянно зевнул Турецкий, проведший вторую ночь без сна сначала в Шереметьеве-два, а вторую в Лозанне. — Там за всеми, кто был в реанимации, следил компьютер. Но произошел сбой именно той программы, которая поддерживала Цивилло.

— И что ты об этом думаешь? — растерянно спросил Денис.

— Ничего, — пожал плечами Турецкий. — Знаю только, что за день до меня там был Зеленский, — он кивнул в сторону телевизора. — Мне его дочь рассказала. Только посмотрел на больного через дверь и ушел. В Москву очень спешил… Лучше скажи, как у тебя с ней? — он кивнул на дверь, за которой ждала вызова Зина.

— Да никак… — Шаравин протянул протокол допроса и диктофон. — Ничего не знает, ничего не слышала… Полный тупик. Может, и правда ничего не знает? Если хочешь, послушай.

Турецкий слушал не более пяти минут, потом отключил.

— Тупик… — повторил он. — Хотя Денис сказал правильные слова о начале зачистки местности. Или о долгой неделе длинных ножей. Теперь она в самом разгаре, тебе не кажется?

Шаравин только развел руками.

— Только кто зачищает? — спросил он. — В чьей руке ножи?