Недобрый день (День гнева) (Другой перевод)

Стюарт Мэри

Прибытие Мордреда было обставлено по-королевски. Совет, будучи осведомлен о пожеланиях Артура еще до того, как король отбыл в Бретань, ни словом не возразил против того, чтобы Мордред принял на себя бразды правления. Напротив, после того, как Артур и его Сотоварищи отбыли в Бретань, в совете остались по большей части седобородые старцы, и, охваченные страхом и горем при известии с поля боя, они приняли Мордреда с распростертыми объятиями: на душе у них явно полегчало. Умудренный в делах управления, Мордред действовал осмотрительно. Он подчеркнуто сослался на недостоверность известий, помянул о том, что, возможно, отец его еще жив — во всяком случае, он

надежды не теряет, — отказался принимать какой-либо титул, кроме регентского, и вновь засвидетельствовал свою покорность совету и поклялся в вассальной верности государыне своего отца. После него говорила Гвиневера — от лица своего супруга, коротко и спокойно, — хотя видно было, что хладнокровие это дается ей нелегко. Она подтвердила свое убеждение в том, что Мордреду следует предоставить все права поступать так, как он сочтет нужным, и, сложив с себя полномочия, провозгласила Мордреда единовластным регентом. Советники — все до одного растроганные до глубины души — согласились с ее уходом и тут же решили отослать письмо Константину Корнуэльскому с требованием засвидетельствовать свою преданность преемнику верховного короля.

Наконец Мордред снова заговорил о необходимости срочных мер и сообщил о своем намерении на следующий же день отправиться на юг для переговоров с Кердиком. Он собирался взять с собой отряд из числа только что набранных войск: неразумно являться к славным саксонским соседям, совсем не демонстрируя силу. Совет поддержал его и в этом. Вот так, в сопровождении эскорта воистину королевского, Мордред встретился с Кердиком на холмах.

Саксы тоже лицом в грязь не ударили. За креслом Кердика выстроились его таны, и навес из ярко окрашенной ткани, вытканной серебряными и золотыми нитями, служил величественным фоном для тронов, воздвигнутых для регента. Мордред с интересом приглядывался к Кердику. Со времени их последней встречи минуло чуть больше года, но за этот срок саксонский король заметно состарился; похоже, здоровье его оставляло желать много лучшего. Рядом с троном застыл его внук Кеавлин: юный двойник пожилого воина, который, если верить слухам, произвел на свет целый выводок крепких мальчишек.

— Договор утратил силу.

Слова старого короля прозвучали вызовом. Он пристально наблюдал за Мордредом.

— Именно поэтому я и приехал. — Невозмутимый тон регента нисколько не прояснял дела. — Если верховный король действительно мертв, тогда договор — тот же самый или пересмотренный по обоюдному согласию — должен быть заново утвержден вами и мною.

— До тех пор пока мы не узнаем наверняка, разговоры разговаривать нет смысла, — грубовато бросил Кердик.

— Напротив. Когда я в последний раз беседовал с отцом, он поручил мне заключить с вами новое соглашение, хотя я не спорю: нет смысла его обсуждать до тех пор, пока не прояснится другой вопрос. Не знаю, нужно ли уточнять?

— Лучше всего сразу перейти к сути, — отозвался Кердик.

— Хорошо же. Недавно до меня дошли слухи о том, что Кинрик, ваш сын, вместе с прочими вашими танами сейчас находится в ваших прежних владениях за Узким морем и что с каждым днем все больше людей стекаются под его знамена. Заливы забиты их военными кораблями. А теперь, когда со смертью верховного короля договор между нашими народами утратил силу — предположим, что это так, — что я должен думать по этому поводу?

— Не то, что мы снова готовимся к войне. До тех пор пока нет подтверждений Артуровой смерти, это было бы не только низостью, но и неразумием. — Старый король поднял взгляд на юношу, и глаза

его сверкнули. — Надо, наверное, уточнить, что мы вообще не замышляем войны. Только не с вами, принц.

— Тогда в чем же дело?

— Вот в чем: с наступлением франков и с расселением на западе людей, которые нам не друзья, мы в свою очередь вынуждены продвигаться на запад. Ваш король преградил путь первой атаке этого императора, но за ней последует новая, а затем и еще. Моему народу нужны защищенные рубежи. Саксы собираются вместе, чтобы плыть к нашим берегам, но с миром. Мы их примем.

— Ясно.

Мордред помнил, что сказал ему Артур в ходе их последней беседы в Керреке. «Сперва — Узкое море, затем — бастионы саксов и англов. То, что принадлежит им, мужчины защищают с оружием в руках». Так, возможно, рассуждал Вортигерн, впервые призывая на эти берега Хенгиста и Хорзу. Но Артур не Вортигерн, и до сих пор у него не было повода усомниться в Кердике: то, что принадлежит им, мужчины защищают с оружием в руках, и чем больше воинов станут оборонять бастионы Саксонского берега, тем более надежно окажутся защищены лежащие за ними кельтские королевства.

Старый король пристально наблюдал за собеседником, словно догадываясь, что за мысли проносятся у него в голове, что скрывается за безмятежным челом и бесстрастным взглядом. Мордред встретился с ним глазами.

— Вы, король, — человек чести, и притом мудры и опытны. Вам известно, что ни саксы, ни бритты не хотят повторения горы Бадон.

Кердик улыбнулся.

— Ну что ж, вот мы и повыставлялись друг перед другом своим оружием, принц Мордред. С этим делом покончено. Я сказал, что саксы приплывут с миром. Но они приплывут — и во множестве. Так что давайте поговорим. — Король откинулся на троне; складки мантии, колыхнувшись, легли на его руку. — Полагаю, пока нужно исходить Из того, что верховный король мертв?

— Думаю, так. Если мы наметим образ действий, исходя из этого допущения, при необходимости его можно будет пересмотреть.

— Тогда я скажу вот что. Я, а вместе со мною и Кинрик, которому предстоит править в здешних краях, когда я стану слишком стар для битвы, готовы заново заключить с вами договор, некогда заключенный с вашим дядей. — Испытывающий, насмешливый взгляд из-под кустистых бровей. — В прошлую нашу встречу то был ваш дядя. А теперь, выходит, отец?

— Да, отец. А взамен? — еще земли.

— Нетрудно было догадаться, — Мордред улыбнулся в ответ. — Людей прибудет, значит, потребуется больше земли. Но вы и без того слишком близко; кое-кому подобное соседство внушает тревогу. Куда вам двигаться? Между нашими и вашими владениями лежат высокие холмы. Да вы сами видите. — Мордред указал рукою на тощую полоску всходов ячменя. — Никакие плуги, даже ваши, король Кердик, не превратят эти каменистые нагорья в изобильные пашни. И слышал я, что южные саксы, ваши соседи, больше не склонны предоставлять вам свободу передвижения на своей земле.

Кердик ответил не сразу. Он протянул руку назад, и один из стражников вручил ему копье. Позади Мордреда послышался приглушенный шум и шорох металла, выдавая стремительное движение среди его собственных воинов. Он взмахнул рукой ладонью вниз — и все тут же стихло. Кердик перевернул копье и, подавшись вперед, принялся рисовать в меловой пыли.

— Мы, люди Уэссекса, — вот здесь. Здесь — плодородные угловые области южных саксов. А здесь сейчас стоим мы. Земли, о которых я подумываю, окажутся ничуть не ближе к вашей столице, чем наши теперешние рубежи. Здесь. И вот здесь.