Шрифт:
Я любила его почти сутки. Точному подсчету это время не поддается из-за моего, практически, невменяемого состояния.
Мы
Я любила его в другом конце нашего городишки (мое косноязычие извинительно: влюбленность). Я хотела сказать, что мы с ним жили в разных концах нашего городка. И не знаю, что делал он, а я лежала на диване, глотала слезы. И нос мой краснел и наполнялся. Что вынудило меня специфически высморкаться.
Моя старшая дочь ходила мимо меня, убирая, вытирая пыль, моя окна, смахивая паутину с потолка… Все это делала она, потому что я в состоянии влюбленности ничего не хочу делать по дому (впрочем, как и в других состояниях, но надо…надо).
Моя дочь ходила вокруг и ворчала: «Смотрю я на тебя, мать, и сомнения тяготят меня. В своем ли ты уме»? Этот эпический стиль появился у нее на шестнадцатом году и меня обескураживал. Я в ее годы говорила: «чувак», «сбацать». Ох, сейчас и не вспомнить!
Дочь моя была занята общественно-полезным трудом, а я лежала на диване и обливала слезами янтарное ожерелье, которое мне подарил предмет моей влюбленности. Янтарь был дикий, шершавый, смолистый. На вкус напоминал чуть соленую сосновую иголку. Соленую от моих слез.
Конец ознакомительного фрагмента.