Недремлющий глаз бога Ра
Шрифт:
Мировую известность Веник ещё не получил, но в узких кругах был широко известен: он работал над детскими нетоксичными вакцинами, ни одна из которых не была признана пригодной к использованию.
— А какую, говоришь, страну засекретили?
— Нигерию. Столица — Лагос, если верить энциклопедическому словарю. Представляешь, там живут племена хауса, фульбе, йоруба и канури! — в его голосе зазвучали визгливые нотки. — Ты когда-нибудь видел скво из племени канури?
— Нет. А в чем дело? — на самом деле я догадался, что его взволновало.
— Один парень, Миша Лернер, торговал там рыбой…
— А он наш или фульбе?
— Какой там фульбе! — искренне возмутился Веник. — Я же говорю: наш парень, русский. У него, между прочим, выгодная оптовая торговля, хотя сам он физик-теоретик.
— А при чем канури?
— Как это при чем? Нет, и он ещё спрашивает! — Липский снова начал повизгивать как бы от предвкушаемого удовольствия. — Миша Лернер сказал, что там все нищие! Ещё хуже, чем у нас…
— Думаешь, такое бывает?
— Ну да, Миша сказал! Представляешь, за флакон одеколона можно поиметь целую стаю канури!
— Как же они разделят один флакон на всех?
— Ну, это их проблемы! — судя по интонации, парфюмерией путешественник затарился под завязку. — Скажи лучше, у тебя негритянка когда-нибудь была?
Я не расист, но содрогнулся — подкорку интернационализму не обучишь.
— Ты упал? С детства боюсь темноты!
— Видишь! Что бы ты без меня делал? Когда приедем на место, я устрою тебе парочку, если будешь называть меня "мемсахиб".
Вот к чему приводит запойное чтение: он полагал, что приставка «мем» означала «главный», "старший" или что-то в этом роде.
— А ты что, в Израиле пол поменял?
— Не поал?! — коверкая слово, с вызовом спросил Веник.
— Ну, «сахиб», насколько я знаю, это «господин», а «мемсахиб» — «госпожа». Хотя, мне не важно, какие у тебя сейчас половые признаки…
– Ладно, завтра в десять я у тебя, — перебил пристыженный «мемсахиб» и бросил трубку.
Глава вторая
В назначенное время он явился, одетый в приличные ещё останки драпового пальто и сразу заполнил худосочной, почти двухметровой фигурой маломерную прихожую. На лошадином лице сияла врожденная дебильная улыбочка, стоившая ему изрядно попорченной крови и карьеры: мужчины среднего роста в присутствии Веника поневоле ощущали себя не совсем полноценными людьми и реагировали соответствующим образом. Чтобы избежать проблем, ему следовало либо ходить с прибитым, заискивающим видом, либо родиться государем вроде Петра Великого.
Пожав мне руку, Липский деловито взглянул на часы.
— Слушай, ты утреннюю "Дейли Телеграф" получаешь?
— Нет, а что? Я и вечернюю не получаю. Там что-то важное?
— Понятия не имею, — он с удовольствием оглядел свое отражение в покрытом спрессовавшимися слоями пыли трюмо. — Я просто так спросил. Для убедительности.
— А, для значимости? Тогда подожди, сейчас мой дворецкий доставит "Глобал Идиотс Ревю".
Веник повернулся к зеркалу боком и, по обыкновению, сильно ссутулился, отчего отражение превратилось в пыльный вопросительный знак.
— Звучит органично, надо будет взять на ум. Дипломы и паспорта купил?
— Я кивнул, надел выходной серый плащ, уже с год как ставший повседневным, и мы вышли из квартиры.
Красный ушастый «Запорожец» Липского застонал под тяжестью наших тел, попытался взреветь, конвульсивно дернулся и затих.
— Хорошие у него судороги! Скоротечные. Не иначе бруцеллез!?
— О, ему нужен только дружеский пинок под глушитель! — заверил шофер и выполз наружу.
Примерно со второго выхода машина вздрогнула, подумала и завелась.
Выбрызгав стылую ноябрьскую лужу на троицу задумчивых утренних алкашей, мы выскочили на проспект и резво покатили в сторону Триумфальной арки.
— Ну, ты великий шаман! — восхитился я. — И куда мы теперь?
— Рядом. Одно уютное местечко — московская резиденция компании "Фарма Трейд Интернейшнл". Тебя будут лицезреть, а затем дадут валюту.
— Стрипшоу?
— Экс-пе-ди-ци-я, — пояснил он тоном учителя младших классов.
— Но что-нибудь говорить мне нужно?
Веник натужно заскрипел сидением — это означало, что он небрежно развалился:
— Говорить буду я, а ты только улыбайся и делай вид, что всё понимаешь. Если правым глазом мигну, то подпишешь контракт, если левым — устроишь истерику. Смотри, не перепутай!
— Понял. Может, при входе песню спеть?
Партнер посмотрел на меня с сожалением:
— Не комплексуй. Практически, вопрос решен — твоя кандидатура фирму устраивает. Откровенно говоря, когда мы коснулись выбора напарника, на тебя указали раньше, чем я успел предложить. Даже удивительно, что они так хорошо информированы.
— В смысле?
— О наших с тобой достижениях. Разумеется, фирма располагала только сухими анкетными данными, но я добавил ряд ярких эпизодов из совместной научной деятельности…
— Представляю! — мне захотелось бежать. — Не иначе, как я трудился под твоим чутким руководством?
— Не понимаю, что тут обидного? Кто-то же должен быть главным! Короче, твой послужной список им известен, в том числе с моих слов. Их всё устраивает, хотя и с оговоркой…
Надо же — совсем как мою бывшую половину.