Нефритовый трон
Шрифт:
Хэммонд выглядел, как Пандора, открывшая свою шкатулку и выпустившая в мир всевозможные ужасы. Лоуренс из участия к нему подавил смех. Хэммонд, несмотря на свою одаренность, был слишком молод для такой должности и по недостатку опыта чересчур осторожничал.
— Нет, голубчик, так не годится. Они сочтут, что это мы учим тебя плохому, и еще больше захотят оставить тебя на родине.
— Да? — Отчаянный взгрустнул и снова опустил голову на передние лапы. — Я, в общем, не против отъезда. Наши, правда, будут воевать без меня, зато у нас впереди интересное путешествие, да и Китай мне хочется посмотреть. Но я уверен, что нас с тобой опять попытаются разлучить, и больше такого не потерплю.
Хэммонд благоразумно не стал развивать опасную тему.
— Погрузка, должно быть, сильно затянулась против обычного? Я рассчитывал к полудню быть уже на середине Канала, а мы между тем еще и паруса не поставили.
— Думаю, они уже скоро закончат, — ответил Лоуренс. На борт как раз поднимали последний сундук. Усталые матросы смотрели угрюмо: за это время они могли бы погрузить десять драконов вместо одного-единственного аристократа с его челядью и пожитками, а их обед наверняка сильно запаздывал.
Капитан Райли поднялся к ним с квартердека, снимая на ходу шляпу и вытирая пот.
— Хотел бы я знать, как они добирались до Англии — ведь не на транспорте же?
— Нет — иначе мы, конечно, возвращались бы на их корабле. — Раньше Лоуренс не задумывался над этим и только теперь понял, что не имеет понятия, как китайцы совершили свое путешествие. — Возможно, они ехали сушей.
Хэммонд молча нахмурился, задавшись, видимо, тем же вопросом.
— Интересно, наверно, было увидеть столько разных стран, — заметил Отчаянный и торопливо добавил, глядя на Райли: — Но я совсем не жалею, что буду плыть морем, ни капельки. И это гораздо быстрее, ведь верно?
— Вовсе нет, — возразил Лоуренс. — Курьер, я слышал, добирается от Лондона до Бомбея два месяца, а мы будем идти до Кантона самое меньшее семь. Но безопасный путь по суше для нас заказан. Для начала пришлось бы пересечь Францию, а дальше полным-полно разбойничьих шаек, не говоря уж о горах и пустыне Такла-Макан.
— Я бы сказал, восемь, а не семь, — уточнил Райли, — а возможно, и больше. В судовом журнале сказано, что «Верность» делает шесть узлов при самом благоприятном ветре. — На верхней и нижней палубах кипела работа: команда готовилась выбрать якорь и поднять паруса. Прилив шел на убыль, волны слабо плескали в корпус с наветренной стороны. — Этой ночью мне придется побыть наверху, Лоуренс, — хочу посмотреть, на что способен корабль; но завтра мы, надеюсь, отобедаем вместе. Вы, разумеется, тоже приглашены, мистер Хэммонд.
— Я совсем не знаком с корабельной жизнью и прошу вашего снисхождения, капитан, — сказал молодой дипломат. — Прилично ли будет пригласить на обед послов?
— Право же… — замялся в удивлении Райли. Лоуренс его не винил: приглашать гостей к чужому столу было несколько смело. Но капитан быстро оправился и добавил: — Принцу Юнсину подобало бы первым выступить с таким приглашением, сэр.
— Наши отношения таковы, что мы придем в Кантон раньше, чем это случится. Начинать придется нам, хотим мы того или нет.
Райли не уступал, но Хэммонд, искусно сочетая уговоры с полным непониманием намеков, сумел-таки его уломать. Капитан, вероятно, продержался бы дольше, но его ждали с поднятием якоря, и прилив не позволял медлить.
— Благодарю за содействие, сэр, — промолвил Хэммонд, — и прошу меня извинить. На суше я неплохо пишу по-китайски, но в море приглашение пристойного вида займет, думаю, несколько больше времени. — И он исчез, не дав Райли возможности взять назад не совсем ясно выраженное согласие.
— Ну, а я тем временем постараюсь уйти подальше от берега, — угрюмо заявил капитан. — Если моя наглость очень уж их разозлит, то при таком ветре им при всем желании нельзя будет вернуться в порт и выкинуть меня вон. А до Мадейры, глядишь, и остынут.
Он соскочил на бак, отдал команду, и матросы, покрикивая в лад, тут же начали вращать большой, вчетверо выше обычного, кабестан. Цепь протягивалась через железные кат-балки — ведь на «Верности» самый малый верп-анкер был не меньше носового якоря любого другого судна, а расстояние между его лапами превышало человеческий рост.
Райли, к счастью для команды, не приказывал верповаться. Матросы просто оттолкнулись железными шестами от свай, да и без этого можно было бы обойтись. Прилив вместе с норд-вестом, дувшим «Верности» прямо в правый борт, помогли ей легко сняться с причала. На корабле были подняты только марсели, к которым Райли после отхода добавил нижние паруса и брамсели. Вопреки пессимистическому прогнозу своего капитана, транспорт вскоре набрал приличную скорость. Благодаря длинному углубленному килю «Верность» не слишком дрейфовала под ветер и бодро двигалась вниз по Каналу.
Отчаянный, овеваемый ветром, напоминал носовую фигуру древнего корабля викингов. Лоуренс улыбнулся, подумав об этом сходстве, а дракон ласково ткнул его носом.
— Может, почитаем? Еще пара часов, и станет темно.
— С удовольствием. Морган, сбегайте, пожалуйста, вниз и принесите книгу, что лежит на моем сундуке. Гиббон, второй том.
Большую адмиральскую каюту на корме наспех переделали под апартаменты принца Юнсина, капитанскую на полуюте заняли двое других послов, охрану и свиту разместили там же поблизости. Переехать пришлось не одному Райли, но и его первому помощнику лорду Парбеку, хирургу и еще нескольким офицерам. К счастью для них, почти все носовые каюты, предназначенные для старших авиаторов, пустовали — ведь Отчаянный был единственным драконом на борту. Места, таким образом, хватило всем. По случаю парадного обеда плотники сняли в этих помещениях переборки и соорудили одну большую кают-компанию.
Хэммонд счел, что она даже чересчур велика.
— Нехорошо, если принц подумает, что у нас места больше, чем у него. — В итоге переборки подвинули футов на шесть, и в каюте с составленными вместе столами стало довольно тесно.
Райли, получивший за Отчаянного почти столь же щедрую премию, как и сам Лоуренс, мог себе позволить хороший стол, но для такой оказии ему потребовалась чуть ли не вся мебель, бывшая на борту. Оправившись от шока после того, как китайцы частично приняли его приглашение, капитан позвал еще лейтенантов Лоуренса, собственных мичманов и всех, кто предположительно мог поддержать цивилизованный разговор.