Негоциант 2. Марланский "Квест"
Шрифт:
– Командир! Тут один прочухался.
Услышав это, барон заспешил на голос и к своему удивлению обнаружил проснувшегося «старика».
– Черт возьми, что тут происходит! – Начал он командирским тоном и тут же получил по зубам от ближайшего гвардейца. Удар пришелся вскользь и был скорее унизительным, чем болезненным. На всякий случай Ярош приказал особо не лупцевать волшебников, а то мало ли что. По сказаниям народ они злопамятный.
Обойдя обнаженного, и связанного по рукам и ногам, магика по кругу, Грецки остановился и смерил пленника самым презрительным из своих взглядов.
– Вляпался волшебник! – Наконец произнес он.
– Я ничего не понимаю. – Волшебник был раздражен, дезориентирован, и явно не
– Видали, какой умный. – Гоготнул Грецки и верные гвардейцы поддержали шефа богатырским ржанием. – Бумага у него. А пошто к нам своего подручного на чадящей повозке подослал? Зачем он магическим громом людей жизни лишил? А? Я тебя спрашиваю?! – При этом барон постарался выглядеть еще более внушительно и зловеще и для этого нахмурил брови, скрестил руки на груди и повернулся в анфас. – Да я тебе, волшебник, за такие выкрутасы небо в овчинку устрою. Так, нет больше моих сил. Несите мне клеймило, щипцы и три кило гороха. Казнить буем гадину.
Дружный рев команды прибавил сил и поддал адреналину, однако голого незнакомца в веревка вовсе не обрадовал, а даже скорее наоборот, расстроил. Не компанейским он оказался.
– Постойте, - заволновался он. – Вот зачем сразу казнить. Давайте сначала выясним что собственно произошло. Мы мирные исследователи, со всеми бумагами. Почему вы решили, что напавший на вас человек принадлежит к нашей экспедиции?
– Нет волшебник. – Покачал головой Грецки. – Доказательства есть, и ты тут самый главный, а потом и пытать мы тебя первым будем, а потом повесим. Вон на том суку. – Для острастки барон даже кивнул куда-то в чащу, где почти наверняка нашелся бы подходящий сук для линчевания.
– Доказательства! – Снова заволновался, на этот раз пуще прежнего, «старик».
– Ладно, - смягчился Грецки, - будут тебе доказательства. Азир!
На крик командира прибежал опальный вояка, с мокрыми руками, сжимая в одном кулаке острый кинжал, в другом не дочищённую картофелину.
– Ты проследил чадящую повозку.
– Как пить дать, ваше баронство! – Возликовал тот, понимая, что командир на него не серчает и ссылке на кухню может прийти конец. – Следы повозки ведут вон к тому шатру. Там же и жидкость, которая из нее вылилась. На дороге лужа, а тут целая бочка. – Палец с траурным ногтем указал в сторону бочек с маслом и горючим, которые предательски сверкали зелеными боками.
– Ну. – Оскалился Грецки, - как тебе наши доказательства.
На лице пленника отразилась гамма эмоций и тот что-то явно решив для себя, как можно вкрадчивей, произнес.
– Видите ли уважаемый… гхм? – Тут он замялся, не зная, как величать своего собеседника, и Ярош с готовность подсказал.
– Барон.
– Видите ли, уважаемый барон. Произошла досадная ошибка, приведшая к столь печальным последствиям. С нами действительно был один человек, с которым вышел спор и он, украв снаряжение и автотранспорт, уехал в неизвестном направлении. Я приношу свои соболезнования и готов компенсировать вам вашу утрату, ну скажем в вес золота усопшего вам и половину веса золотом его семье. Как вам такой вариант?
Грецки был отважен и родовит, и как водиться, беден, ибо никогда такое сочетание в человеке не вело к обогащению. Казна барона поиздержалась в походах, а любимый Его Величество не спешил с вознаграждением, так что такая гора золота показалась ему на тот момент весьма интересной.
– Азир! – Снова позвал Ярош и усатый вновь оказался рядом. На этот раз руки его были сухи, а нож и картошка куда-то подевались. – Доложи мне как на духу, вы нашли в лагере волшебников золото?
– Никак нет, ваше баронство! – Браво рапортовал служивый. – Если только самую малость, но на эти крохи даже толковую кобылу не купишь.
Барон с вопросом обернулся к «старику».
–
– Будет золото. Будет. – Закивал мужчина, почуяв что рыба заглотила наживку и первая, самая острая опасность, минула его стороной. – Очень скоро будет. Давайте сотрудничать барон и очень скоро на этой, да и других, прилегающих землях, не найдется человека богаче чем вы. Я это вам, как волшебник, обещаю.
– Значит вот так! – Расхохотался Урук-Хан. – Жажда наживы.
– Именно. – Пожал плечами Ярош. – И я этого не стесняюсь. Дело ведь не в деньгах, а в их количестве. Я для себя давно уже решил. Конечно счастье за звонкую монету не купишь, но гораздо лучше рыдать по этому поводу в главной зале своего дворца, чем в утлой лачуге.
Уж толи дружба у Кима и Серого была крепкая, толи партнерские отношения прибыльны, однако взялся Ким за дело с пылом, свойственным всем горцам и очень скоро я стал обладателем массы информации о колодце забвения, культе колодца, в основном тайном так как явное и так было знакомо все, а также о такой неодиозной персоне в обществе, как об Оракуле. Человек он был скрытный, хитрый и чрезвычайно мстительный, а будучи во главе ордена колодца, был к несчастью и такой, охватил своим влиянием все предгорье и правил в нем и самом свободном городе, так, что в свободе последнего можно было серьезно засомневаться.
Хитрость оракула была в том, что он вовремя внедрился в среду верований, слухов и идолопоклонничества, и вывел из этого отдельную, логичную и работоспособную религию. Я не говорю о оракула, как о конкретном человеке. Разумеется, культ не нововведение. Адепты меняются, столетия проходят, оракул остается. Он величина постоянная, константа, а уж кто правит под его личиной дело десятое. Главное, чтоб он подходил под три основных параметра личности. Был скрытен, хитер и злопамятен.
Все время своего существования у оракула были подручные, делившиеся на две категории и обладавшие разными полномочиями. Первая категория относилась к явным послушникам, помогавшим светлейшему при казнях, поминках, похоронах и государственных праздниках. Они носили яркие дорогие одежды, пользовались почетом и уважением, однако реальной власти не имели и были чем-то вроде свадебных генералов. Вторая же часть обслуги оракула была той самой стороной монеты, которую многие пытаются скрыть от досужих взглядов. Серые капюшоны, плащи, ночные гости, названия у них были различны, однако назначение одно. Незаметные, они скользили по ночному городу, и руководствуясь доносами или прямыми приказами, арестовывали и уводили из домов горожан. И если даже те появлялись потом, то ничего не объясняли, стараясь забыть это происшествие, как ночной кошмар. Однако чаще оно просто исчезали без следа, и как бы безутешные родственники не горевали, и не обивали пороги Кима и оракула, найти следов пропавшего родича не могли. Потому и работали на совесть, и боялись нарушить закон, так как серые капюшоны, всевидящие и всё слышащие настигали негодяя в стенах города, а ловчая сотня за пределами высоких стен, и даже за пределами Пригорья.
Они хранили самые страшные тайны. Они исполняли самые тайные поручения. Они знали больше чем положено простому сметному и именно их переписку сейчас по косточкам разбирала наша команда. Переписка, которую смог раздобыть для нас Ким, касалась именно колодца забвений, культового сооружения служащего для перехода из мира этого, бренного в мир другой, более правильный, прямой и черно белый. В этом мире по верованиям горцев было всего две плоскости. Белоснежные горы и черная земля. В грязи и слякоти, на ровной поверхности, не вбирая легкими кристального воздуха вершин жили те, кто нарушил законы мира прошлого. Однако войны погибшие в бою, праведно живущие крестьяне и прочий образцовый люд имел доступ к белоснежным вершинам, награждался посмертной шапкой из белого меха и мог вести праздный образ жизни.