Неидеальные. Откровения о любви
Шрифт:
— Я не пойду, — твердо заявила Алена, когда остановился на своем месте в подземном паркинге высотки в Москва-Сити.
В этих апартах я никогда не жил. Помимо работы мне приходили дивиденды от заводов нашей семьи, я вкладывался в недвижимость и ценные бумаги. Это давало хороший доход. Мне как представителю генеральной прокуратуры нельзя было заниматься коммерческой деятельностью, но законы у нас в стране легко обходились, если по уму взяться. Я не делал ничего криминального: просто хотел заниматься любимым делом и не терять в финансовом комфорте. Я родился в состоятельной семье и привык к достатку. Если у меня получалось обращаться с деньгами правильно
— Почему? — повернулся к ней и отстегнул ремень безопасности.
— Потому что не хочу! Тебе что от меня нужно?!
— Я хочу тебя, — признался откровенно.
— А я нет!
— Не ври, — подхватил и на колени перетянул. — Ты тоже хочешь. Нам обоим понравилось, — стянул с темных волос резинку. Они блестящим водопадом накрыли точеные плечи, манили пропустить сквозь пальцы и накрутить на кулак, что я и сделал.
— Ты же прокурор, представитель закона, Дмитрий Александрович! — пыталась отстраниться от меня. — Ты не можешь меня заставить!
— А я не буду, — надавил на голову, чтобы губы ее поймать. — Сама попросишь…
— У тебя невеста есть! Езжай к ней!
— Тебя хочу… — скользнул языком внутрь, на корню пресекая протест. Алена ногтями вцепилась в лацканы пиджака, кусала мои губы, до боли, размазывая металлический привкус крови и меда по языку. Елозила по мне, на стволе прыгала, возбуждала роскошным телом. Сучка.
Я стянул с нее рубашку и рванул лямки куцего топа. Оттянул за волосы, открывая длинную шею, зубами поймал голубую жилку, пульс ее во рту ощутил.
— Скажи, что хочешь меня.
— Нет… — выдохнула рвано, когда сосок зубами прикусил. — Ненавижу тебя, Димитрий Ал…
— Дима. Назови меня по имени, — приказал, ягодицами вдавливая в напряженный пах.
— Я к старшим только по имени-отчеству, — едко ответила и наградила своим прозрачно-серым уничтожающим взглядом.
— А ты стерва.
— А ты кобель.
Алена сама поцеловала меня, грудью потерлась, бедрами томно повела — невинные девочки так не делают. Потом она… Твою мать! Рванула дверь, да так прытко выскочила из машины, что я успел только воздух пальцами поймать. Со стоячим хером бросился из салона, но Аленка не зря была длинноногой и легкой — как лесная лань убегала. Хотя нет, как коза! Полуголая, между прочим.
Сел в машину и рассмеялся: сумочка с паспортом и ее рубашка остались у меня. Ну это знак, не иначе. И сгущенка с печеньем. И что мне со всем этим делать?
Откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, успокаивая зов плоти: беги, дикарка, беги. Все равно не убежишь. Я не дам. Я не отпущу. Я слишком хочу тебя.
Глава 8
Алена
Я убегала так, словно за мной гнались демоны из самого адского ада. Одежду на ходу поправляла. Дышала через раз. Боялась оборачиваться. Наверное, поэтому, ни сразу обнаружила, что меня не преследовали. Перевела дух, только когда в метро нырнула.
— Черт!
Я оставила у этого орангутана с яйцами уже вторую сумку. И рубашку! Любимую, между прочим! Пусть подавится! Паспортом в том числе. Завтра же заявление об утери напишу и сделаю новый. Главное, чтобы не видеть этого Дмитрия Александровича.
Зови меня Дима… Дима…
Не понимаю, что нужно ему? Ну явно же проблем с женщинами нет. Тем более дома ждет практически жена. Ко мне чего прицепился?! Ни о каких чувствах речи не шло. Секс… Ну я уж точно в этом деле не лучшая. У меня такой перерыв, что самой стыдно. Спасибо отцу моей девочки за это. Царство ему небесное. Все же о мертвых лучше хорошо либо никак. В моем случае подходит «никак».
Второй мужчина и снова так… Без согласия. Просто, потому что показалось, что я хочу. Потому что у них, мужиков, чешется и плевать на все. Только в этот раз я была готова встретить мужскую суть без розовых очков и наивных надежд. Я больше не забьюсь в угол с мыслями уйти из жизни. Я больше не глупая юная девочка. Сейчас точно знала, что в этом мире жестоки все и нужно быть к этому готовой. Тогда не будет больно. В свой первый раз я обнажила свою беспомощность. Я просила и умоляла, но это ничего не дало, наоборот, стало хуже. Потому что жертва, а жертву хищники рвут.
Дикая кошка
Пришло сообщение. Номер у меня не записан, но мне и не нужно, все понятно.
Я оплатила себе телефоном билет в метро и прошла через турникет. Прогресс все-таки большое благо, скоро лицом сможем расплачиваться. А пока хорошо, что мобильный в кармане джинсов был, так пришлось бы пешком домой топать. Карты я уже заблокировала, наличных денег в сумках (обеих) было немного, поэтому я благополучно проигнорировала выпад Небесного. Лучше игнора и равнодушия еще ничего не придумали. Фамилия еще такая! Когда водитель, которого послал за мной, назвал его так, удивилась. Диме не подходит. Он Адский, ни больше, ни меньше.
Сучка ты, Алена Романова
Пришло лаконичное. Я отправила абонента в черный список. Он меня пугал, а реакция на его близость озадачивала. После Семена была уверена, что просто не смогу испытать сексуальное притяжение без тошноты и страха. Он постарался в этом. Его страсть стала моим проклятьем.
Моя первая любовь, первый мужчина, отец моей дочери показал все ипостаси этого чувства. Я стала объектом страсти. Разной. Бешеной, порочной, болезненной, жестокой. Там, где нет любви, не бывает счастья, а Семен никого не любил, даже саму жизнь. Проверял все и всех, включая себя, на прочность. Ниточка лопнула за месяц до родов. Тогда я выдохнула. Может это кощунство, но я освободилась. Он не любил меня, но считал своей, жизни бы не дал: ни мне, ни дочери. А так я стала свободной. Правда, покалеченной.
С мужчинами сходиться после болезненного первого опыта страшно, хотя предложений немало. Не руки и сердца, естественно. Девушка с ребенком, даже красивая, в обычном мире менее привлекательна для серьезных отношений, чем свободная. А вот потусить и переспать — парни всегда рады. Не мужчины, именно молодые и борзые жеребчики. Взрослых и доминантных, с тяжелой мужской энергетикой и властным характером я сама избегала. Эти хозяева, а я не желала быть в услужении. Наелась. Поэтому от Ярослава, кроме личных подарков для Катюши, копейки не взяла просто так, а ведь он настаивал: племянница без отца росла. Но я боролась, чтобы освободиться от этой семьи и быть самой себе госпожой и дочь воспитывать так, как считала нужным. В нашем мире слишком сильно правило «кто платит — тот и музыку заказывает».