Неисторический материализм, или ананасы для врага народа
Шрифт:
Через пару минут Петька осмелел. Ничего страшного не происходило, не загудели никакие сирены, как он боялся, капканов и ловушек тоже на замечалось. Совсем освоившись, он стал расхаживать по двору, рассматривая беседку и фонтан. Рядом с беседкой стояли какие-то не то раскладушки, не то стулья, на которых лежали необычные красивые продолговатые подушки. Петька посидел на каждом шезлонге, разглядывая беседку. Она зарастала диким виноградом, который послушно вился по натянутым нитям, и Петьке показалось, что под крышей беседки висела довольно большая виноградина. Яблоки сразу показались ему неинтересной добычей. Он решительно вынул их из-за пазухи, сложил горкой на земле, чтобы не мешали, поплевал на ладони и стал карабкаться наверх по столбику, поддерживающему крышу. Добравшись до середины, он ойкнул: небольшой гвоздь, который не до конца был вбит в столб, пропахал длинную кровавую полосу у него на груди. Немного повисев на столбе, он упрямо потянулся за виноградиной. Она оказалась еще твердой и неспелой, но Петька все равно ее сорвал и осторожно полез вниз.
Спустившись, он спиной понял, что что-то не так. Медленно повернувшись, он оказался лицом к лицу с хозяином дачи, который стоял, заложив руки за спину, и смотрел прямо на него!
Петька обомлел и замер. Его душа порывалась бежать без оглядки, но ноги словно приросли к земле. Спустя несколько секунд бежать уже было глупо.
Они оба немного помолчали. Потом Сергей негромко заметил:
– Кровь.
Петька скосил глаза и шмыгнул носом.
– Ага, – ответил он неожиданно тонким голосом.
Сергей пожал плечами.
– Об гвоздь, что ли?
– Ага, – повторил Петька, снова шмыгая носом.
– Ну-ну, – сказал страшный хозяин дачи и опять помолчал. – Надо смазать чем-нибудь, наверное, – предложил он. – От заражения крови.
– Не-а, – возразил Петька, сразу перестав бояться. – Жжется.
– По-моему, – задумчиво сказал хозяин, – у нас есть что-то, что не жжется. Я вчера руку порезал – вот, видишь? – показал он Петьке порезанный палец.
– Вижу, – признался Петька.
– Мне чем-то таким помазали, что не жжется. Катя! – крикнул он.
Во двор вошла девушка небесной красоты. Петька только сейчас рассмотрел, какая она красивая. Разноцветная. Как райская птица.
– Ты чего здесь делаешь? – удивленно спросила она.
– Он яблоки воровал, – объяснил хозяин, кивнув на кучку яблок, которые лежали у его ног.
Райская девушка удивилась:
– Да? А зачем? Так бери, сколько хочешь. Кстати, у тебя царапина. Идем, помажем. Яблоки-то забери, – засмеялась она, когда Петька послушно пошел за ней следом.
Потаповна хватилась Петьки через два часа. Он должен был принести воды из колодца и исчез.
– Вот чертенок, – ругалась она, стоя за воротами и высматривая внука. – Не дождесся его. Хоть самой за водой тащись.
Пробегавший мимо соседский мальчишка сказал:
– Ой, а он в новый дом за яблоками полез.
Потаповна всплеснула руками:
– И что?
– Они его споймали и в дом увели.
– Как увели? – вскричала Потаповна. – Как споймали? Когда?
– Так давно еще. Его вот так за руку схватили, – мальчишка, сделав зверское лицо, изобразил, как именно его схватили, – и прямо в дом взяли и увели.
– Ах, супостаты! Убили-и! – истошно вопила бабка, несясь по деревне.
Сообразив, что одной являться в проклятое место опасно, она помчалась к дому почтальона.
– Ой, уби-и-ли-и! – закричала она еще во дворе. – Петьку мово уби-и-ли-и! Бери топор, Васильич!
– Ты что орешь, как оглашенная? – поинтересовался Захар Васильевич, выглядывая на крыльцо.
– Эти, которые из Дома, – запыхавшись, объяснила бабка, – заперли Петьку мово и не выпускают. Чего с ним делают, не знаю. Ой, убили! – снова завелась она.
Захар Васильевич не отличался большим человеколюбием, но ему было очень любопытно попасть в Дом. Поэтому он послушно взял топор и, вопя для храбрости вместе с ней, понесся по деревне. Когда они подбежали к Дому, их уже сопровождала компания из восьми человек. Они все вместе штурмовали ворота, которые, к их большому удивлению, были не заперты.
Они неловко потоптались на крыльце, попытались одновременно протиснуться в дверь и застряли.
– Пуститя! Меня вперед пуститя! Мой внук-от, – пропыхтела Потаповна и первая ворвалась в прихожую.
Сметя с пути вышедшую им навстречу Марину, они вбежали в гостиную и замерли. За каким-то светящимся ящиком рядом с хозяином сидел целый и невредимый Петька и оживленно тыкал в кнопки. Они с хозяином поочередно орали:
– Ах, так? Ну тогда я – вот так!
На экране мельтешили фигуры, в которые они внимательно вглядывались.
– Петечка-а! – картинно воздела руки бабка и бросилась его обнимать.
Петька не давался и обиженно кричал:
– Ну бабушка, не мешай! Ну вот, видишь, я из-за тебя проиграл.
Сергей обернулся на крик и изумленно воззрился на Захара Васильевича с топором и на пеструю толпу позади него.
– Э-э... Доброго, значит, здоровьичка! – нерешительно произнес почтальон и спрятал топор за спину.
– Здра… здравствуйте! Вы ко мне?
В комнату протиснулась негодующая Марина и, потирая ушибленный бок, спряталась за Сергея.
– Они меня уронили, – пожаловалась она.
– Зачем? – искренне удивился Сергей.
– Отдавайте Петечку мово-о-о! – не желала сдаваться Потаповна. Признавать, что внуку ничего не угрожало, значило, во-первых, потерять лицо перед соседями, а во-вторых – разрушить весь интерес.
– Бабушка, ну дай я еще поиграю, – ныл Петька, окончательно подрывая бабкин авторитет.
– Идем домой, деточка, бабушка тебя не оставит, – сахарным голосом говорила Потаповна, беря его за руку.
– Не хочу! – заявил внук.
Сергей счел, что ему пора вмешаться.
– Раз бабушка зовет – надо идти, – заявил он. – Ты потом заходи, когда захочешь. Доиграем, – пообещал он.
Петька надулся. Так все было хорошо, он уже практически освоил компьютер и выиграл пару первых сражений в «Мортал Комбат», и вот бабка все испортила.