Неизбежная могила
Шрифт:
— Я знаю, что ты задумала, — произнес Цзян, надвигаясь на нее.
— Что? — спросила Робин.
— Ты собиралась встретиться здесь с Эмили.
— Н-нет, не собиралась… Откуда ты?..
— Типа друзья, да?
— Я едва ее знаю.
— Когда мы работали на огородной грядке, ты влезла...
— Да. Я думала, ты собираешься ударить ее мотыгой.
Цзян приблизился к ней еще на несколько шагов, волоча ноги по разросшимся сорнякам. Густой полог над головой отбрасывал пятнистые тени на его лицо. Его глаз отчаянно моргал. Он поднял
— Эмили убегает, чтобы потрахаться, — выпалил он.
Это был первый раз, когда на территории церкви Робин услышала, как о сексе говорят, не употребляя слова «духовная связь».
— Я... ничего об этом не знаю.
— Ты была лесбиянкой там, во внешнем мире?
— Нет, — ответила Робин.
— Так как же получилось, что ты знала, где в Норидже искать Эмили?
— Я не знала, — сказала Робин. — Я просто осматривала все уборные, которые смогла найти, и она была в одной из них.
— Вы занимались этим с ней в той уборной?
— Нет, — ответила Робин.
— Тогда почему она так пристально смотрит на тебя после Нориджа?
— Я не заметила этого, — солгала Робин.
Она не могла понять — Цзян грубо обвинял ее для того, чтобы шокировать и оскорбить, или же потому, что он действительно так считал: он никогда не казался ей слишком умным человеком, хотя, безусловно, только что доказал, что на удивление очень наблюдательный. Словно прочитав ее мысли, Цзян произнес:
— Я вижу больше, чем остальные, даже если мои глаза закрыты.
— Могу я задать вопрос? — спросила Робин. Ей нужно было успокоить его: он был потенциально склонен к насилию, а ее действия на огородной грядке и ее связь с Эмили, из-за исчезновения которой брат отчитал Цзяна на обратном пути из Нориджа, явно вызвали у него сильную неприязнь к ней.
— О чем?
— Ты занимаешь очень высокое положение в церкви.
Она знала, что это было не совсем так: у Цзяна не было реальной власти, хотя ему явно нравилось командовать, когда ему предоставлялась такая возможность. Он опустил руку, прикрывавшую его глаз, и сказал:
— Да.
— Почему так случилось, что ты, судя по всему, работаешь усерднее, чем кто-либо в... — она намеренно позволила словам «твоей семье» повиснуть в воздухе, прежде чем закончить, — ну, ты понимаешь... в твоем положении?
— У меня нет никакого ложного «я», — ответил Цзян. — Мне не нужно ничего из этого дерьма.
Как она и надеялась, он, казалось, был польщен ее вопросом, и она почувствовала, что его агрессивность слегка поубавилась.
— Я просто заметила, что ты вроде как... живешь так, как мы все должны жить. А не просто проповедуешь это.
Она на мгновение испугалась, что перегнула палку, но Цзян расправил плечи, и на его грязном лице появилось подобие ухмылки.
— Так вот почему ты не хочешь трахаться с Тайо? Потому что он не живет так?
— Я не имела в виду, что Тайо не...
— Потому что ты права, — агрессивно продолжил Цзян. — В нем чертовски много эгомотивности.
— Я знаю это, — сказала Робин. — Я вижу это. Ты никогда не делаешь перерывы. Ты выходишь на улицу в любую погоду, помогаешь по хозяйству, и не похоже, что ты не знаешь доктрину. То, что ты рассказал мне о детях и материалистическом обладании — помнишь, в тот день Уилл суетился вокруг той маленькой светловолосой девочки? — это действительно запало мне в душу. Это открыло мне глаза на то, насколько странными и оскорбительными являются материалистические отношения между родителями и детьми.
— Это хорошо, — отметил Цзян. Он без необходимости дернул штаны своего спортивного костюма вверх. Его нервный тик прошел, и он почти улыбался. — Хорошо, что ты это вспомнила.
— У тебя есть дар излагать вещи по-настоящему ясно. Не пойми меня неправильно, — добавила Робин, стараясь, чтобы ее голос звучал нервно, — Тайо и Бекка тоже хороши в этом, но они...
— Тайо хотел трахнуть ее, — ухмыльнулся Цзян, возвращаясь, судя по всему, к своей любимой теме. — Знала об этом?
— Нет, — ответила Робин.
— Но потом ее выбрал Папа Джей, так что Тайо больше не разрешается.
— О, — сказала Робин, приподняв брови, и солгала. — Мне показалось, я вроде как почувствовала что-то между Беккой и Тайо...
— Значит, у тебя тоже глаза открыты, да?
Возможно, его так редко хвалили или оценивали по достоинству, что теперь Цзян казался почти дружелюбным.
— Знаешь, в чем я всегда был хорош, был лучше, чем Тайо, когда мы были детьми? — спросил он Робин.
— Нет, в чем?
— Есть такая карточная игра, надо составить пары и запомнить, где находятся картинки, — произнес Цзян с трогательной гордостью. — Я хорошо запоминаю, — он постучал по своему виску грязным ногтем. — И я кое-что вижу. Вижу лучше, чем они.
— Это точно, — согласилась Робин, ее единственная цель сейчас состояла в том, чтобы выбраться из леса, пока Цзян был в таком дружелюбном настроении. — Как ты думаешь, мне стоит поискать рыбку здесь или ты считаешь, что это бессмысленно?
Цзян был доволен тем, что его мнением интересуются.
— Здесь ее никто не найдет, — ответил он, оглядывая кучи опавших листьев и веток, искривленные корни и заросли крапивы.
— Ты прав, — сказала Робин. — Я впервые в лесу. Я и не подозревала, что он такой заросший.
Она сделала шаг к Цзяну, и, к ее огромному облегчению, он просто развернулся, чтобы пойти с ней обратно тем же путем, каким пришел.
— Видишь дерево, — Цзян указывал на старый ясень, видневшийся сквозь молодую поросль, — в нем есть дупло, в котором спрятан топор.
— Ух ты, — отозвалась Робин, стараясь как можно лучше запомнить расположение дерева.
— Я нашел его там, когда был ребенком. Больше никто об этом не знает, — самодовольно заявил Цзян.
— Интересно, что топор делает в дереве?