Неизбежный
Шрифт:
Отец сдержал свое слово и вернул Эрика в наш дом.
— Он сделал это, как и обещал, — шепчу я.
Руки Грэма обхватывают меня сзади.
— Он старается быть лучше для тебя.
Я закрываю глаза, окруженная духом Эрика, и позволяю себе улыбнуться, несмотря на то что его здесь больше нет.
— Нам пора. — Губы Грэма касаются моего виска. — Почетный гость не должен опаздывать.
Вот оно. Вечер, к которому я готовилась и планировала весь прошлый год. Этот вечер посвящаю своему брату, всем людям, которые потеряли кого-то,
Кладу руку на сгиб его локтя.
— Я была рождена для этого.
Поездка проходит быстро, и мы прибываем в «Уолдорф», где обнаруживаем нескольких папарацци, ожидающих снаружи. Обычно меня раздражает их присутствие, а еще больше — фальшивые статьи, сопровождаемые их фотографиями, но сегодня я рада. Я хочу, чтобы это мероприятие получило как можно больше огласки. Грэм первым выходит из лимузина и протягивает руку, чтобы помочь мне выйти. Яркие вспышки ослепляют меня, когда он ведет меня ко входу, сопровождая не как телохранитель, защищающий своего клиента, а как мужчина, сопровождающий свою женщину.
Как только входим в отель, все вокруг выкрикивают мое имя. Я замечаю своего отца в толпе, и меня захлестывает волна облегчения. Он обещал встретиться со мной здесь после работы, и я бы солгала, если бы сказала, что не нервничала из-за того, что он доведет дело до конца.
Грэм отходит в сторону, в то время как мы с папой прижимаемся друг к другу, чтобы позировать для фотографий.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит папа в перерывах между щелчками фотоаппарата.
— Спасибо за то, что вернул вещи Эрика на место. Его комната выглядит идеально.
— Я бы сделал для тебя все, что угодно, Эванджелина.
Тепло разливается у меня в животе. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовала, что мой отец поддерживает меня чем-то, кроме денег.
Мои глаза встречаются с глазами Грэма, и это не остается незамеченным моим отцом.
— Грэм, присоединяйся к нам, сфотографируйся, — предлагает папа.
Кажется, папа не такой невежественный, каким я его считала. Если бы он рассматривал Грэма просто как наемного работника, он бы никогда не предложил сфотографироваться вместе.
Огромные руки Грэма обхватывают меня сзади, и я уверена, что моя улыбка на этом снимке намного шире, чем на любом другом.
Пронзительный визг Дианы эхом отдается, когда мы входим в главный бальный зал.
— Посмотрите на себя двоих!
Я смеюсь, когда она чуть не сбивает с ног официанта, который раздает бокалы с шампанским.
— Выглядишь великолепно, Ди. — Она надела платье «русалки», и ее длинные локоны каскадом ниспадают на одно плечо.
— Ты тоже. — Она заключает меня в объятия. Ее глаза слишком долго изучают Грэм, пока я не прочищаю горло.
— Черт возьми, телохранитель. В этот костюме ты просто невероятен.
Грэм хихикает.
— Спасибо, Диана. Ты прекрасно выглядишь.
—
Я запрокидываю голову и смеюсь, прежде чем высвободить ее пальцы из галстука Грэма.
— Отстань, девочка. Давай найдем наш столик.
— Я хочу поздороваться со своими друзьями, — говорит папа, указывая на столик в дальнем конце бального зала.
Мы занимаем свои места за столиком, ближайшим к сцене, и я представляю Грэма парню Дианы, Уиллу. Все вокруг ведут светскую беседу, но я не слышу ничего из того, что они говорят. Я сжимаю руки, повторяя свою речь в миллионный раз.
— Не переживай, — шепчет Грэм, переплетая свои пальцы с моими. — Ты затмишь всех. Я так горжусь тобой.
Тяжесть его слов не успевает осесть в сознании, как из динамиков раздается постукивание по микрофону.
— Минуточку внимания. Пожалуйста, займите свои места. — Женщина на сцене прикрывает лицо рукой, когда ее взгляд обводит зал.
Всеобщая болтовня стихает по мере того, как заполняются места. Папа, подмигнув, садится на пустой стул рядом со мной.
— Меня зовут Мария Дельфини. — Женщина на подиуме улыбается. — От имени Национального альянса по борьбе с психическими заболеваниями я хотела бы поблагодарить всех за участие в сегодняшнем вечере.
Раздаются легкие аплодисменты, и Грэм сжимает мое подпрыгивающее колено под столом. Мой желудок скручивается в узел, и кажется, что сердце колотится где-то в горле.
Диана ставит бокал с шампанским перед Грэмом и тычет большим пальцем в мою сторону. Я беру у Грэма бокал за ножку и одним глотком выпиваю содержимое.
— Мы — организация, занимающаяся удовлетворением потребностей людей, живущих с психическими заболеваниями, — продолжает женщина, — и помогающая семьям тех, кто переживает подобное. Но мы бы не собрались здесь сегодня вечером, если бы не один совершенно особенный человек, который организовал это мероприятие. — Она замолкает, и в тишине мой пульс учащается.
— Я хотела бы пригласить мисс Эванджелину Монтальбано подняться на сцену.
Я прерывисто вздыхаю и поднимаюсь со стула. Мои ноги каким-то образом несут меня вверх по лестнице и через сцену. Я пожимаю руку Марии и беру у нее микрофон, ожидая, пока стихнут аплодисменты.
— Спасибо, Мария. — Я нахожу Грэма за столиком справа, и его сияющая улыбка успокаивает мои нервы. Он одними губами произносит: «Ты справишься», и я киваю.
— В прошлом году я потеряла своего брата из-за депрессии. Я знала, что он был встревожен. Знала, что он переживает что-то такое, чего не могла понять. Но он все равно был моим братом. Нам все еще было весело вместе. Мы все еще смеялись вместе. Он улыбался всякий раз, когда был рядом со мной. Наверное, именно поэтому я не понимала, как сильно он страдал.