Неизвестное путешествие Синдбада
Шрифт:
Сам не заметив как, он вышел к набережной Тигра. На воде покачивалось множество лодок и фелук, а на берегу царила обычная базарная суета. Моряки и торговцы рыбой разложили товар прямо на прибрежных камнях. Рыб продавали на вес и на длину, их тут же разрубали на куски, жарили в больших сковородах, и находилось немало желающих отведать горячее кушанье.
У дальнего причала стояла большая толпа. Люди толкались локтями, вытягивали головы и старались протиснуться поближе к середине. Синдбад послал слугу узнать, что там такое.
– Продают диковинную рыбу, - доложил слуга, вернувшись.
–
Заинтересовавшись, Синдбад вошёл в толпу. Узнав его, моряки и купцы посторонились, давая ему дорогу. Синдбад оглядел рыбу и тоже признался, что видит подобное создание впервые в жизни. По словам торговца, её доставили из Африки в бочке с водой. Сейчас её непрерывно поливали, чтобы она не умерла. Влажная чешуя рыбы жемчужно переливалась, пучились её красные, как рубины, глаза, блестели белые зубы.
– Продаю её за двадцать золотых динаров, - объявил торговец.
– Это дорого, но чудо-рыба стоит того. Её мяса не пробовал сам халиф!
Услышав цену, многие в толпе покачали головами. Кое-кто сразу отошёл в сторону. Синдбад вскинул руку:
– Я покупаю! Доставь её сегодня же в мой дом и там получишь деньги сполна. Ахмед покажет тебе дорогу, - и он кивнул на слугу.
– Будет исполнено, о господин, - с низким поклоном ответил торговец и распорядился опустить рыбу в бочку, а бочку погрузить на телегу, запряжённую двумя крепкими мулами.
Синдбад не стал дожидаться, пока телега двинется в путь, и поспешил домой, на ходу перебирая чётки и шепча благодарственные молитвы Аллаху, который послал ему сегодня такую диковину. Будет на что посмотреть друзьям, которые соберутся вечером в его доме.
2
Солнце низко стояло над минаретами и крышами Багдада, когда Синдбад вернулся в свой дом, окружённый тенистым садом. Вскоре пришли знакомые капитаны и купцы, и, как всегда за вечерней трапезой, начались разговоры о путешествиях и заморских странах.
Вначале гости рассказали о том, что сами видели. Потом поведали истории, услышанные ими с чужих уст. Это были удивительные истории о морских джиннах, насылающих бурю, о городах, всплывающих со дна океана и снова погружающихся в пучину, о реках, таких длинных, что по ним можно подняться до Небесной Страны, о горных долинах, где в земле разверзаются громадные трещины, поглощая целые караваны, и будто эти трещины не что иное, как глотки подземных великанов. Слушатели ахали и качали головами. Когда рассказчики смолкли, настала очередь Синдбада. За окнами уже сгустилась ночь, а он, увлёкшись, всё говорил и говорил о летающих людях, об одноглазых великанах, о долине алмазов, о гигантской птице Рухх.
Он закончил бы рассказ ещё нескоро, если бы не появился Ахмед, который доложил, что диковинная рыба доставлена в дом. Синдбад тотчас пригласил гостей взглянуть на неё. Все гурьбой отправились на кухню, и там, окружив рыбу, разразились изумлёнными возгласами. Никто не мог припомнить, чтоб когда-нибудь видел что-либо подобное. Лишь один старый капитан, проплававший сорок лет, узнав, что рыба доставлена с берегов Африки, задумался и спросил у Синдбада:
– Не о тех ли берегах идёт речь, где обитает племя карликовых негров?
– Не знаю, - ответил мореход.
– Торговец, у которого я купил рыбу, ничего об этом не сказал.
– В годы моей молодости, - продолжал капитан, - один бывалый купец как-то рассказывал мне о морском течении, которое проходит возле берега карликовых негров. Оно столь быстрое, что с ним не может справиться ни один корабль. Откуда, из каких мест оно идёт - никто не знает, но, видно, места те необыкновенные. На омываемом им берегу часто находят выброшенных на песок морских тварей, о которых никто доселе не ведал. Ручаюсь головой, что и эта рыба принесена тем течением. Немалый, должно быть, путь она проделала, прежде чем оказаться у африканского берега!
– Неисчерпаемы чудеса подлунного мира, - покачал головой Синдбад.
– Не родился ещё смертный, который познал бы их все. Да и возможно ли познать их? Лишь одному Аллаху доступно это. Так будем же довольны, друзья мои, теми немногими знаниями, которые открыты нам по его милости!
Прощаясь, он пригласил гостей явиться к нему завтра утром, чтобы отведать чудесной рыбы. А повару Касиму приказал сейчас же приступить к её разделке.
Гости разошлись. Синдбад после вечернего омовения и молитвы приготовился было отойти ко сну, как вдруг вбежала взволнованная служанка и сообщила, что на кухне подрались повар с привратником. Синдбад поспешил туда и тотчас понял, из-за чего повздорили слуги. Возле вспоротой рыбьей туши лежали извлечённые из неё внутренности, и в этой груде кишок и объедков виднелось горлышко потемневшего от времени сосуда.
– Кувшин - мой!
– кричал привратник Мустафа, размахивая руками.
– Я первым увидел его!
– Разделывать рыбу поручили мне, - отвечал Касим.
– Я главный на кухне, и рыбьи внутренности принадлежат мне!
– Ну и бери их, а кувшин отдай!
– Ишь, чего захотел! Убирайся отсюда! Твоё место - у ворот!
– Без кувшина не уйду!
– Ах вы, нерадивые слуги, - громовым голосом закричал Синдбад, хватая палку для раскатки теста.
– Так-то вы преданы мне! Так-то вы заботитесь о благополучии и приумножении богатств моего дома! Прочь отсюда, шакалы, и не показывайтесь мне на глаза, пока не остыл мой гнев!
Касим с Мустафой на четвереньках, не смея встать с колен, уползли из кухни.
Синдбад поднял сосуд и осмотрел его. Сосуд был тяжёлый и сделан из золота, которое потемнело от продолжительного пребывания в морской воде. Узкое горлышко было запечатано печатью с оттиснутыми на ней непонятными знаками.
Удивляясь, мореход отнёс сосуд в уединённую комнату, поставил на пол и зажёг светильник. Наклонившись, он долго разглядывал золотые бока, ощупывал их пальцами, прикладывал к ним ухо, словно надеялся что-то расслышать. В доме стояла тишина. Из больших окон струился звёздный свет, соперничая с огоньком в лампе.