Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты.
Шрифт:
БЫКОВ. Смотри-ка, ожил геолог!
Ракетодром. Черная холмистая равнина. Увязая в черной пыли, Быков несет Ермакова. Юрковский бредет за ним. Низкий грохочущий рев, ветер несет черную поземку. За спинами космонавтов пылает на полнеба зарево «Страны Мехти».
Они проходят мимо маяка со знаменем на стойке. Алое полотнище с серпом и молотом плещется в струях черной пыли.
Багровые отблески играют на полированном металле излучателя.
ЮРКОВСКИЙ (останавливается и салютует маяку). Прощай, «Страна
Скоро мы вернемся!
Привал на опушке Каменного леса… Юрковский молча ложится ничком. Быков, кряхтя, опускает рядом с ним Ермакова и садится сам.
ЮРКОВСКИЙ (не поднимая головы). Как… командир?
БЫКОВ. Не знаю… Дышит, лицо розовое…
Юрковский приподнимается, подползает и заглядывает ему в лицо.
БЫКОВ (устало). Разве так узнаешь…
ЮРКОВСКИЙ (с тоской). Если бы ты знал, Алексей, как я люблю этого человека… И ничего нельзя сделать… Ничего!
БЫКОВ (сердито). Нести надо!
ЮРКОВСКИЙ. Мы его обязательно должны донести, Алеша…
БЫКОВ. И донесем.
ЮРКОВСКИЙ. Силы у меня что-то иссякают… Алеша…
Я, может, и не дойду.
БЫКОВ. Ты это брось, Владимир Сергеевич. Что же мы — зря в это пекло ходили? Ты же геолог… Ты сам говорил, что узнал, чего никто на Земле не знает!
ЮРКОВСКИЙ. Что мои знания… (Лезет в карман скафандра и достает пластмассовый футляр.) Вот они… Все тут. А таких пилотов на Земле единицы… и среди них Ермаков первый.
БЫКОВ (угрюмо). Насчет пилотов мы уже договорились.
О геологах тоже. Ложись, спи!..
Каменный лес. Бесконечный лабиринт черных каменных зубьев в несколько метров высотой, торчащих прямо из растрескавшейся почвы.
На вершинах скал — отблески уже далекой «Страны Мехти». Над острыми зубьями несутся вечные багровые тучи. Далекий рокочущий гул. Крошечные фигурки Юрковского и Быкова с Ермаковым на плечах.
Быков несет Ермакова. Впереди, шатаясь и хватаясь за бока черных валунов, бредет Юрковский.
Обходя каменный столб, Юрковский спотыкается и падает. Быков останавливается над ним с Ермаковым на плечах.
Юрковский приподнимается и опять падает.
ЮРКОВСКИЙ (хрипит). К черту…
БЫКОВ (спокойно). Ну как так — к черту?
ЮРКОВСКИЙ. Не могу больше…
БЫКОВ. Пошли, пошли, Володя… Пустяки остались…
ЮРКОВСКИЙ. Нам не дойти… Ты сам еле стоишь…
БЫКОВ (хрипло смеется). Я?.. Хочешь, и тебя прихвачу? На другое плечо…
ЮРКОВСКИЙ (поднимаясь). Терпеть не могу хвастунов…Юрковский шатается и чуть не падает. Быков поддерживает его под локоть.
БЫКОВ. Пошли, пошли… Музыку бы сейчас… Удивительно помогает на марше.
Внешняя опушка Каменного леса.
В сугробах черной пыли, наметенных под скалами, лежат измученные космонавты. Вытянувшись, лежит на спине неподвижный Ермаков. Спит, поджав колени к подбородку, Быков.
Юрковский не спит, лежит с открытыми глазами. Лицо его почернело, ко лбу прилипли пряди волос. Рот запекся, глаза страшно ввалились.
ЮРКОВСКИЙ (негромко). Алеша… (Ответа нет.) Алеша…
(Тишина.).
Юрковский, с трудом приподнявшись, всматривается в неподвижные фигуры товарищей и вдруг принимается торопливо снимать е себя оборудование — баллоны с кислородом, сифоны с соком, электробатареи рефрижератора. Он складывает все в кучу под камнем и сверху бережно кладет футляр с записями приборов.
Последний взгляд на товарищей, и Юрковский, неуклюже переваливаясь, уползает в черную мглу.
Рубка «СКИФА». Спицын, грустный, похудевший, сидит у радиопередатчика.
СПИЦЫН (тоскливо). «Черепаха»… «Черепаха»… Я «СКИФ»… «Черепаха»…
Ответа нет. Спицын медленно спускается в кают-компанию, подходит к буфету, машинальным движением открывает дверцу, В буфете шеренги консервных банок, фрукты, фляги с соками. Спицын вздыхает и закрывает дверцу.
Черный холм у опушки Каменного леса. Юрковский скатывается со склона и лежит на спине, задыхаясь, пытаясь скрюченными пальцами разорвать на груди прочную ткань скафандра! Он задыхается, в скафандре кончается кислород.
Мощная рука хватает его за шиворот и сажает.
— Перед Юрковским разъяренный Быков. Не говоря ни слова, быстрыми точными движениями Быков втискивает в заспинный ранец баллоны с кислородом, судорожно присоединяет отводные шланги и поворачивает клапаны. Юрковский делает глубокий вздох, второй, третий и закрывает глаза.
БЫКОВ (яростно). Дезертир!.. Если бы ты зная, как я тебя сейчас ненавижу!.. Пижон!
ЮРКОВСКИЙ (жалобно). Алеша…
БЫКОВ (не слушая). Венец великомученика приобрести хочешь? Жертву на алтарь отечества?
ЮРКОВСКИЙ. Алешенька… Я не могу…
БЫКОВ, коробочку мне оставил, видите ли… Романтик задрипанный!
Быков одним движением вскидывает Юрковского на плечо и уходит через холм…
…Быков усаживает Юрковского рядом с неподвижным Ермаковым.
БЫКОВ (сурово). Я хочу спать. Я очень устал. Дай слово, что ты не удерешь. Слышишь, ты?
ЮРКОВСКИЙ (тихо и покорно). Слышу. Даю. Спи. Ты мне только скажи — сколько еще осталось?
Быков не отвечает. Юрковский заглядывает ему в лицо и видит, что он уже спит.