Неизвестный Мао
Шрифт:
Власти организовали «показательные убийства», чтобы продемонстрировать людям применение максимальной жестокости; в некоторых случаях полиция контролировала убийства. В общей атмосфере жестокости во многих частях провинции вспыхнуло людоедство, больше всего «прославился» уезд Усюань. Проводившееся там после смерти Мао официальное расследование (в 1983 году, причем быстро остановленное, а его результаты были засекречены) смогло выявить 76 таких жертв. Практика людоедства началась после изобретенного Мао так называемого «обличительного собрания». Жертвы убивались сразу после него, а некоторые части их тел — сердце, печень, иногда и половые органы — часто вырезались еще до того, как жертва успевала умереть. Затем они готовились прямо на месте и поедались на «банкетах
Возможно, Гуанси представляет собой провинцию с самым живописным пейзажем в Китае: изящные гряды холмов спускаются к кристально чистой воде, в которой их вершины отражаются так явственно, что выглядят реальными. Именно там, напротив этих двойных силуэтов, у самых чистых рек проходили эти «банкеты человеческой плоти».
Восьмидесятишестилетний крестьянин средь бела дня разрезал грудь мальчика, чье единственное преступление заключалось в том, что он был сыном бывшего помещика. Он сообщил, что такие убийства не имели последствий, поскольку оправдание находили в словах Мао. «Да, я убил его, — рассказывал он любознательному автору позже. — Человек, которого я убил, был врагом… Ха-ха! Я делаю революцию, и мое сердце является красным! Разве председатель Мао не сказал: «Или мы убьем их, или они убьют нас? Вы умираете, а я живу, это и есть классовая борьба!»
Организуемые государством убийства достигли своего наивысшего размаха во всех провинциях в 1968 году. Этот год проходил под знаком грандиозной кампании, названной «Очистим классовые ряды». Ее цель состояла в том, чтобы найти «классовых врагов» во всех слоях населения и приговорить их к различным наказаниям, включая казни. Таким образом, все жертвы, пострадавшие до и в ходе «культурной революции», вновь подверглись преследованиям. Кроме того, режим намеревался искать новых врагов, тщательно проверяя прошлое каждого взрослого, относясь к нему с подозрением. Число ярлыков для официальных изгоев достигло двадцати трех, а число людей, подвергавшихся преследованию, составляло многие десятки миллионов — больше, чем когда-либо прежде.
Есть свидетельство, как новый правитель провинции Аньхой, армейский генерал, принимал решения о проведении казней. Проводя вяло пальцем по списку «контрреволюционеров», представленному ему милицией, он время от времени указывал на то или иное имя, произнося официальным тоном (к концу предложения голос звучал так, будто у него нос был зажат прищепкой. Казалось, что ему просто скучно): «Вы все еще держите этого? Могли бы уже убить его. А как насчет этой? Пожалуй, покончите с ней». Затем он спросил, сколько людей в соседних провинциях планируют казнить: «Сколько в Цзянсу убили в этом месяце? И сколько в Чжэцзяни?» Когда ему ответили, он предложил: «Давайте брать средний показатель между этими двумя провинциями». Было казнено соответствующее число людей.
Одной из самых разоренных провинций была Внутренняя Монголия. Мао подозревал существование там заговора с целью отделить эту область от Китая, присоединить ее к Внешней Монголии и, таким образом, передать под контроль русских. Вновь назначенный туда глава революционного комитета генерал Тэн Хайцин занялся энергичной проверкой этих подозрений, широко применяя пытки. Согласно расследованиям, проводившимся в этой провинции после смерти Мао, имел место случай, когда мусульманской женщине плоскогубцами выдернули зубы, затем отрезали нос и уши и только потом убили топором.
Другая женщина была изнасилована с помощью палки (впоследствии она совершила самоубийство). Одному мужчине забили гвозди в череп. Другому отрезали язык, а затем выбили глаза. Еще одного били палками по гениталиям, а потом запихали порох в ноздри и подожгли. Согласно официальным данным, приводившимся после смерти Мао, более 346 тысяч человек были осуждены, а 16 222 погибли. Число людей, каким-либо образом пострадавших в этой провинции, согласно официальным данным превысило один миллион — из них 75 процентов были этническими монголами. Это означает, что по крайней мере 60 процентов всех монголов в этой провинции — мужчин, женщин и детей — прошли через ад.
Другой провинцией, которой также выпала нелегкая участь, была Юньнань, расположенная на юго-западе страны, где (согласно официальным данным) около 1 миллиона 400 тысяч человек подверглись преследованиям при новом главе революционного комитета — генерале Тань Фужэне. 17 тысяч из них были либо казнены, либо забиты до смерти или доведены до самоубийства. Известно, что тот, кто размахивает мечом, может от него погибнуть. Генерал Тань был убит в декабре 1970 года, став самым высокопоставленным чиновником, погибшим в маоистском Китае, где покушения случались очень редко. В него стрелял штабной офицер Ван Цзычжэн, причем не по причинам личной неприязни. Он вообще ненавидел режим Мао. Еще в 1947 году Ван был связан с антикоммунистической организацией, которая уничтожила руководителя коммунистической милиции. Тогда он сумел скрыться. Теперь, спустя более двух десятилетий, жители родной деревни начали его розыск. Хотя офицер находился на расстоянии более тысячи миль от нее и изменил свое имя, его нашли и задержали в апреле 1970 года. Зная, что его ожидает, он решил попробовать убить генерала Таня, который, будучи самым высокопоставленным лицом в провинции, творил ужасные вещи в Юньнани. Однажды ночью Ван сбежал из-под стражи и пошел домой, чтобы попрощаться со своими женой и сыном. Затем он украл два пистолета и двадцать пуль из штабного сейфа, проник в дом генерала Таня и убил его. Когда его пытались задержать, этот уникальный мститель убил одного и ранил другого преследователя, после чего застрелился.
К началу 1969 года был создан новый аппарат власти Мао. В апреле он созвал IX съезд партии, который должен был формально закрепить его реорганизованный режим. Предыдущий съезд был в 1956 году. Хотя согласно партийному уставу они должны были проходить каждые пять лет, Мао препятствовал созыву съезда в течение тринадцати лет, пока не почувствовал, что вся оппозиция полностью «вычищена».
Новые делегаты были отобраны исключительно по принципу их лояльности к Мао, а критерий лояльности заключался в том, насколько жестоко и последовательно они боролись с врагами Мао. В зале съезда, где этих врагов не было, они демонстрировали свою верность вассала феодалу, постоянно подпрыгивая и выкрикивая «Да здравствует председатель Мао!», когда тот выступал. Мао потребовалось двадцать минут, чтобы прочитать две страницы своего приветствия. Высший эшелон, который должен был проводить его решения в жизнь, не имел права устраивать фарс. Мао выглядел раздраженным и сократил свой доклад. После заседания по его инициативе секретариат съезда выпустил правила, запрещающие незапланированные скандирования лозунгов.
Костяк руководства под началом Мао теперь включал в себя Линь Бяо, Чжоу Эньлая и двух руководителей Группы по делам культурной революции: Чэнь Бода и Кан Шэна. Группа по делам культурной революции, затеявшая по приказу Мао «культурную революцию», была упразднена. Госпожа Мао была переведена в Политбюро. Его членами были также жена Линь Бяо и его ближайшие друзья, в том числе начальник штаба армии (и возлюбленный жены Линя) Хуан Юншен. 81 процент членов Центрального комитета составляли новички, и почти половину нового призыва — армейские офицеры, включая генералов, руководивших злодеяниями в Гуанси, Юньнани и Внутренней Монголии. Сам Линь удостоился небывалой чести быть вписанным в партийный устав как второй человек в партии и преемник Мао.
Мао завершил свою «большую чистку», хотя это не означало, что убийства совсем прекратились. За десять лет, прошедшие с момента, когда Мао начал чистку, и вплоть до его смерти в 1976 году по меньшей мере 3 миллиона человек погибли насильственной смертью. Руководители, пришедшие на смену Мао, признали, что 100 миллионов человек (одна девятая часть всего населения) пострадали тем или иным образом. Убийства организовывались самим государством. Только небольшой их процент был на совести хунвейбинов. Ответственность за большинство из них несет непосредственно реорганизованный режим Мао.