Неизвестный Мао
Шрифт:
Единственным маршалом, которому Мао мог доверить управление армией, был Е Цзяньин. Маршал был его преданным сторонником в прошлом, но высказался против «культурной революции», после чего попал в опалу, некоторое время даже жил под фактическим домашним арестом. Когда Мао вернул Е Цзяньина на высокий пост, несколько его детей и близких родственников все еще томилось в тюрьме.
Но у Мао не было другого выбора. Ему пришлось восстановить в должностях ряд партийных чиновников, подвергшихся чистке, потому что они являлись единственной альтернативой людям Линя. Большинство из них находились в лагерях. Теперь их реабилитировали и вновь привлекли к работе. Мао делал это с большой неохотой и всячески старался ограничить масштаб реабилитации. Он знал, что эти чиновники
В этот момент маршал Чэнь И, один из наиболее откровенных противников «большой чистки», пострадавших от нее, умер от рака 6 января 1972 года. Похороны намечались на 10 января, причем их планировалось провести весьма скромно, что предполагалось подчеркнуть незначительным размером его портрета, ограниченным числом венков, посетителей и даже числом печей, которыми разрешили нагревать большой зал: только двумя. Мао не имел никакого желания посетить похороны.
Хотя о смерти Чэнь И официально не сообщалось, но большое количество старых кадров собралось возле больницы, требуя, чтобы им позволили проститься с маршалом. Настроение людей было печальным и вместе с тем гневным. Без сомнения, их гнев был направлен против «культурной революции» и против Мао лично. Мао понял, что нужно сделать жест для умиротворения старой основы власти, с которой он обошелся так отвратительно, а теперь вновь должен был положиться на нее.
В день похорон, незадолго до начала церемонии, Мао внезапно объявил, что будет на ней присутствовать. Его персонал отмечал, что «он был мрачнее тучи», он выглядел «раздраженным и расстроенным», сохраняя молчание. Это было мудрое решение: пойти на похороны и использовать случай дать понять старым кадрам, что он «заботится о них». Он также начал искать козлов отпущения, заявив семье Чэнь И, что Линь Бяо «готовил заговор… чтобы избавиться от всех нас, старых борцов». Он намекал на то, что все преследования в ходе «культурной революции» спровоцировал Линь Бяо, а Мао был обманут им. Впоследствии была опубликована фотография Мао в момент похорон: он выглядел грустным (его щеки были небритыми), поддерживая под руку убитую горем вдову Чэнь И. Это немного уменьшило горечь «идущих по капиталистическому пути».
День похорон Чэнь И выдался очень холодным, но Мао был мрачно настроен из-за необходимости идти на них и отказался надеть теплое пальто. Кто-то из персонала предложил ему надеть соответствующую этому случаю одежду, но он надел только тонкое пальто поверх пижамы, хотя церемония проходила в плохо отапливаемом зале. В результате он заболел. Мао было семьдесят восемь лет, и ему становилось все хуже. 12 февраля 1972 года он упал в обморок, состояние Мао было критическим, на грани жизни и смерти.
Ощущение своей физической и политической уязвимости вынудило Мао ускорить процесс реабилитации кадров. Режим стал заметно умереннее — впервые после начала «культурной революции» почти за шесть лет до этих событий. Масштабы пыток в тюрьмах уменьшились. Обвинительные приговоры были пересмотрены, даже для ставленников Линь Бяо, которые, хотя и находились в заключении, гораздо меньше страдали физически по сравнению с прошлыми временами [144] . Невероятно, но никто из тех людей, кто попытался осуществить покушение, не говоря о тех, кто был попросту вовлечен, не был казнен.
144
Среди тех, кто находился в заключении, была и дочь Линь Бяо Додо.
После многих лет жизни в обстановке повсеместной жестокости, при отсутствии конструктивных действий и развлечений, напряженность в обществе стала почти невыносимой. Итальянский психоаналитик, посетивший Китай как раз перед описанным событием, сообщил нам, что никогда не видел такого числа нервных тиков и большой напряженности на лицах людей. Теперь была передышка. Кое-какие старые книги и мелодии, некоторые развлечения в свободное от работы время снова были разрешены. Вновь открыли некоторые парки. Хотя послабления были ограничены строгими рамками, все же в воздухе весной 1972 года появилось едва уловимое чувство свободы.
Глава 53
Маоизм терпит крах на мировой арене
(1966–1970 гг.; возраст 72–76 лет)
Заветной мечтой Мао было господство над всем миром. В ноябре 1968 года он сказал лидеру австралийских маоистов Хиллу: «По моему мнению, мир нуждается в объединении… В прошлом многие, в том числе монголы, римляне… Александр Великий, Наполеон, правители Британской империи хотели объединить мир. Сегодня Соединенные Штаты и Советский Союз пытаются, каждый на свой манер, объединить мир. Гитлер хотел объединить мир… Но все они потерпели неудачу. Мне кажется, что возможность объединения мира не исчезла… На мой взгляд, мир можно объединить».
Мао был уверен, что является тем человеком, которому по плечу такая задача. Он отвергал Америку и СССР в качестве возможных объединителей. Его главным аргументом было наличие у Китая огромного населения. «Эти две страны [Америка и СССР], — объяснял он, — имеют слишком мало населения, у них не хватит человеческих ресурсов для выполнения такой задачи. Кроме того, они боятся вести ядерную войну: их не волнует гибель населения в других странах, но им трудно примириться с потерей своих граждан». Между строк ясно читалось, что правителем страны с самым большим населением, меньше всего опасавшимся потерь, был сам Мао. Он так представлял себе роль Китая: «Через пять лет наша страна… будет в лучшем положении… Еще через пять лет…»
Ради осуществления своих мировых амбиций Мао приступил в 1953 году к реализации своей программы по превращению Китая в сверхдержаву, настаивая на ее головокружительной скорости и беря на себя ответственность за огромный риск в ядерной области. Страшная катастрофа едва не случилась 27 октября 1966 года, когда ракета, снабженная ядерной боеголовкой, пролетела 800 километров над северо-западной частью Китая, в том числе над крупными городами. Это было единственное испытание такого рода, проведенное на нашей планете. Надо учесть, что пуски ракет такого типа не отличались большой точностью, и это ставило под угрозу жизнь всех людей, которые проживали по курсу ее полета. За три дня до испытаний Мао сказал человеку, ответственному за их проведение, что он готов к их неудачному исходу.
Почти все вовлеченные в проведение этих испытаний считали вероятность катастрофы очень большой. Люди на командном пункте готовились к смерти. Начальник полигона, куда должна была упасть ракета, был так возбужден, что переместил свой штаб на вершину горы. Он нашел для себя и коллег следующий аргумент: если ракета собьется с курса, то они имеют шанс спастись от атомного взрыва, перебравшись на противоположный склон горы.
Поскольку все прошло успешно, удачу приписали «Мыслям Мао». Появился лозунг: «Идейная атомная бомба взрывает материальную атомную бомбу». Фактически успех был просто результатом счастливой случайности. Последующие испытания той же самой ракеты потерпели неудачу, поскольку сразу после старта она начинала вращаться по спирали [145] .
145
Успех, достигнутый в октябре 1966 года, совпал с присутствием в Китае одного из главных экспертов Гитлера по ракетным технологиям — Вольфганга Пильца, которого вместе с тремя немецкими коллегами направил в Пекин один индийский дипломат. Ранее Пильц курировал ракетную программу Египта и был переманен в Китай предложением больших денежных сумм и перспективных технических проектов. Когда Китай пробовал привлечь других немецких ученых, США предложили им большие денежные суммы, чтобы они работали в Америке.