Неизвестный Мао
Шрифт:
Одним из ключевых факторов этого провала было настойчивое требование Мао, чтобы иностранные радикалы встали на его сторону в противостоянии с СССР. Это отвратило от него много потенциальных сочувствующих — и не в последнюю очередь в Латинской Америке. Там Мао потратил много денег и продовольствия, чтобы настроить Кубу против Москвы. От этой щедрости было мало толку. В 1964 году делегация девяти латиноамериканских коммунистических партий, возглавляемая кубинским партийным руководителем Карлосом Рафаэлем Родригесом, приехала в Китай, чтобы попросить Мао прекратить открытую полемику с СССР и не предпринимать «фракционные действия» и попытки расколоть коммунистические партии. Приведенный в бешенство Мао сказал им, что его борьба с СССР «продолжится в течение 10 тысяч лет», и выдвинул обвинения против Кастро. Когда делегат из Уругвая (его население — 3 миллиона человек) попробовал вставить слово, Мао оборвал его, заметив, что он, Мао, «говорит от имени 650 миллионов человек», а сколько человек представляет уругваец?
Кастро, который никогда не посещал Китай при жизни Мао,
Мао возлагал большие надежды на соратника Кастро Че Гевару. Во время первого визита Че Гевары в Китай в 1960 году Мао демонстрировал необыкновенную близость с ним, держа его за руку, когда любезно с ним разговаривал, а также хвалил его памфлет. Че Гевара отплатил ему благодарностью, рекомендуя копировать методы Мао на Кубе. И он занимал самую близкую среди руководства в Гаване позицию к Мао в течение ракетного кризиса на Кубе, разразившегося в 1962 году. Но Мао все-таки не смог заставить Гевару стать на его сторону в конфликте с русскими. Когда Гевара возвратился в Китай в 1965 году (перед тем, как отправиться вести партизанские войны в Африке, а затем Боливии), Мао не принял его. Запрос Гевары из Боливии о помощи Китая для строительства радиостанции, которая вещала бы на весь мир, получил отказ. Когда Гевара был убит в 1967 году, Пекин конфиденциально выражал восхищение. Кан Шэн сказал министру обороны Албании в октябре 1968 года: «Революция в Латинской Америке идет очень хорошо, особенно после поражения Гевары; ревизионизм разоблачается…»
В течение всей жизни Мао в Латинской Америке не было ни одной влиятельной маоистской партии. Печально известный «Светлый путь» в Перу был основан в 1980 году, спустя четыре года после смерти Мао [147] .
На собственных задворках Мао в Азии его влияние тоже не получило широкого распространения; он оказался не в состоянии свергнуть даже такие прогнившие режимы, как режим Не Вина в Бирме. Но самой большой неудачей Мао стала «потеря» Вьетнама. В 1950-х и в начале 1960-х годов Китай был главным покровителем Ханоя в его войнах сначала против французов, а затем против американцев (Сталин поручил это Мао в 1950 году). Но вьетнамцы стали испытывать подозрения к Мао уже в 1954 году. Тогда он уже начал претворение в жизнь своей программы превращения Китая в сверхдержаву. Пытаясь добиться всесторонней советской помощи, Мао решил попробовать получить доступ к западным технологиям и оборудованию, на распространение которых было наложено эмбарго. Вероятнее всего, эмбарго могла бы снять Франция.
147
Его неудавшийся лидер Абимаэль Гусман называл себя «председателем мировой революции». В тот год, когда был основан «Светлый путь», его сторонники отпраздновали день рождения Мао, вешая собак на фонарных столбах в Лиме. Они были обернуты в лозунги, осуждавшие нового руководителя Китая, сменившего Мао, — Дэн Сяопина. Члены «Светлого пути» считали, что он предал наследство Мао, и называли его «сукиным сыном».
В то время Франция боролась за свои владения в Индокитае. План Мао состоял в том, чтобы заставить вьетнамцев усилить войну, «чтобы увеличить внутренние проблемы Франции» (как выразился Чжоу), а когда Франция запутается в них, выступить в качестве посредника при урегулировании конфликта. Идея заключалась в том, что затем Франция в знак благодарности поможет Мао прорвать эмбарго.
Мао непосредственно руководил войной в Индокитае. Во время корейской войны он остановил крупномасштабные наступления в Индокитае, чтобы сосредоточить ресурсы Китая в Корее. В мае 1953 года, когда он решил закончить корейскую войну, он послал китайских офицеров прямо из Кореи в Индокитай. В октябре того же года китайцы овладели копией французского стратегического плана «Наварра», названного так в честь французского командующего генерала Анри Наварры. Главный военный советник Китая во Вьетнаме генерал Вэй Гоцин доставил его из Пекина и лично передал Хо Ши Мину. Этот удачный ход разведки побудил коммунистов дать сражение при Дьен-бьенфу, главной французской базе в Северо-Западном Вьетнаме, где вьетнамцы при массированной поддержке китайской стороны выиграли решающую битву в мае 1954 года.
Еще до завершения битвы при Дьенбьенфу, 26 апреля, в Женеве открылась конференция, посвященная урегулированию ситуации в Индокитае (и в Корее), в которой принимала участие и китайская делегация, возглавляемая Чжоу Эньлаем. Мао еще за месяц до ее открытия решил, что «ситуация должна быть урегулирована», но ничего не сообщил об этом вьетнамцам. По его замыслу они должны были сражаться, наращивать накал боевых действий любой ценой, создавая максимум проблем для Парижа. Mai написал главному военному советнику Вэю 4 апреля: «Попробуйте закончить кампанию в Дьенбьенфу… к началу мая… Начинайте штурм Луангпрабапга и Вьентьяна в августе или сентябре и освободите их». Оба этих города были столицами Лаоса. Мао продолжал: «Следует активно готовиться к штурму Ханоя и Хайфона грядущей зимой или самое позднее в начале весны следующего года, так чтобы освободить дельту [Красной реки] в 1955 году». Мао особо подчеркнул, чтобы Вэй обсудил этот план с министром обороны Вьетнама генералом Во Нгуен Зиапом. Нужно было создать у вьетнамцев впечатление, что они и дальше будут получать все необходимое для продолжения войны в следующем году, но на самом деле он тайно решил заключить перемирие в ближайшие месяцы.
Вьетнамцы взяли штурмом Дьенбьенфу 7 мая, и французское правительство вынуждено было вмешаться 17 июня. Именно этого момента ждал Китай, чтобы включиться в игру. 23 июня Чжоу встретился с новым французским премьер-министром Пьером Мендес-Франсом в Швейцарии без участия вьетнамцев, и они выработали соглашение.
После этого Чжоу стал оказывать огромное давление на вьетнамских коммунистов, чтобы они согласились с условиями, о которых он договорился с французами. Уступки бывшей метрополии были гораздо меньше тех, на которые надеялись вьетнамцы. Руководитель Вьетнама в последующий период Ле Зуан говорил, что Чжоу угрожал: «Если вьетнамцы продолжат борьбу, то им придется рассчитывать только на себя. Он перестанет нам помогать и начнет оказывать на нас давление с целью прекращения борьбы». (Это замечание ясно показывает, как вьетнамцы сильно зависели от китайцев.) Хо Ши Мин приказал главе вьетнамской делегации на переговорах Фам Ван Донгу уступить, что Донг и сделал, обливаясь слезами. Ле Зуана отправили со специальной миссией, чтобы он сообщил эти новости коммунистическим силам на юге. «Я ехал в повозке на юг, — вспоминал он. — По пути ко мне подходили соотечественники, чтобы приветствовать меня, поскольку они думали, что мы выиграли войну. Было очень больно». Семена гнева и подозрения по отношению к Пекину пустили корни среди вьетнамцев.
В начале 1965 года новая команда Брежнева и Косыгина в Москве начала усиливать военную помощь Ханою, поставляя тяжелое вооружение, в котором вьетнамцы так нуждались: зенитные орудия и ракеты класса «земля — воздух», некоторые из них обслуживали сами русские. Мао не мог с ними конкурировать, поэтому попробовал отговорить русских от оказания помощи вьетнамцам. «Народ Северного Вьетнама, — сказал он советскому председателю Совмина Косыгину в феврале того же года, — сражается хорошо и без помощи СССР… они сами выгонят американцев». «Вьетнамцы сами могут позаботиться о себе», — сказал Мао, добавив (лживо), что «лишь небольшое число людей было убито в ходе воздушных налетов. Не страшно, если некоторое число людей погибнет…». Пекин предложил, чтобы русские сражались против американцев где-нибудь в другом месте. Советского посла Червоненко убеждали, что будет правильнее, если СССР осуществит «оказание нажима на империалистические силы на западном направлении», то есть в Европе.
В то же самое время Мао пробовал заставить Ханой дистанцироваться от Москвы. Он убеждал в этом Хо Ши Мина, который имел близкие связи с Китаем, где провел много времени. КПК нашла для него китайскую жену, но этот брак был запрещен вьетнамским руководством, якобы на том основании, что для дела лучше, если их лидер останется самоотверженным холостяком.
Хо и его соратников убеждали отклонить советскую помощь. «Вам лучше не принимать советскую помощь, — сказал Чжоу премьер-министру Фам Ван Донгу. — Я не поддерживаю идею приезда советских добровольцев во Вьетнам и советской помощи Вьетнаму». Чжоу даже указывал Хо, что «Советский Союз оказывает помощь Вьетнаму, чтобы улучшить советско-американские отношения». Такие аргументы звучали нелепо даже при всем красноречии Чжоу. Единственный способ, с помощью которого Мао пытался сохранить свое влияние, заключался в том, чтобы отправлять как можно больше денег, товаров и солдат, но он не смог помешать переориентации Ханоя на Советский Союз [148] .
148
Китай содержал более 320 тысяч солдат во Вьетнаме в течение 1965–1968 годов, включая более 150 тысяч зенитчиков, некоторые из которых остались там до августа 1973 года. Присутствие этих войск в Северном Вьетнаме позволило Ханою посылать больше сил на Юг, иногда в сопровождении китайских войск. В 1965 году китайский генерал присутствовал при высадке американских войск в Дананге, на побережье Южного Вьетнама.
Мао также оказался неспособным отговорить вьетнамцев от переговоров с США, о начале которых Ханой объявил 3 апреля 1968 года. Приводя доводы против этой инициативы, Чжоу даже обвинил Ханой в убийстве американского борца за гражданские права чернокожего населения Мартина Лютера Кинга, последовавшем 4 апреля. «Убийство, — сказал он, — произошло спустя всего один день после вашего заявления. Если бы вы сделали заявление на один или два дня позже, убийство можно было бы предотвратить». Говоря от лица «всех народов мира», Чжоу продолжал: «Очень многие люди не понимают, почему [вы] так поторопились с этим заявлением… Это суждение народов всего мира. В глазах людей всего мира вы пошли на компромисс дважды».
Ханой проигнорировал замечания Пекина и начал вести переговоры с США в мае того же года. Тогда Мао попробовал вмешаться. Так, Чжоу заявил вьетнамцам, что у китайцев больше опыта для ведения таких переговоров, чем у Ханоя. Это не возымело действия. Мао был взбешен. В начале октября Чжоу сообщил Вьетнаму, что их делегацию с просьбой об увеличении размеров оказываемой помощи китайское руководство принять не сможет, так как будет очень занято. Но вскоре Мао вынужден был отступить и продолжить оказывать помощь. Великий учитель революционеров всего мира не мог позволить себе отказаться от участия в самой известной революционной войне на планете.