Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

Уральский Марк Леонович

Исторически ОРТ и ОЗЕ работали в тесном контакте друг с другом, и И.М. Троцкий внес большой личный вклад в их деятельность, способствовав возникновению национальных отделений ОРТ-ОЗЕ в странах Латинской и Северной Америке⁵⁵.

Отмечая различные аспекты деятельности Ильи Троцкого как «еврейского общественника», нельзя обойти вниманием его отношение к сионистскому движению. Насколько известно, еще на заре своей журналистской деятельности в России И.М. Троцкий был близок к кругу публицистов, сотрудничавших в еженедельнике «Рассвет» — еженедельнике Сионистской организации России, выходившем в Москве с января 1907 г. по июнь 1915 г. (запрещен цензурой). Это было самое популярное еврейское издание на русском языке, чей тираж к 1915 г. достигал десяти тысяч экземпляров.

Однако Россия никогда не воспринималась И.М. Троцким как Галут — место

изгнания и отчуждения. Напротив, как подвижник-маскил он верил в возможность интеграции евреев в российское общество при условии обретения им демократических свобод. Поэтому непосредственного участия в сионистском движении Илья Маркович не принимал, хотя был знаком с его активистами Жаботинским и Моцкиным. Последний в годы Первой мировой войны возглавляет копенгагенское отделение Сионистской организации. Более того, документы свидетельствуют о том, что 7 ноября 1933 г. в Копенгагене И.М. Троцкий выступал на вечере, посвященном памяти скоропостижно скончавшегося Лео Моцкина⁵⁶, а в 1937 г. в качестве наблюдателя принимал участие в работе 20 сионистского конгресса в Цюрихе⁵⁷.

Помимо уже упоминавшихся ОРТ-ОЗЕ основные общественные институции, с которыми сотрудничал И.М. Троцкий до начала Второй мировой войны — это Общественный комитет по организации помощи голодающим в России и

Союз русских евреев в Германии. Деятельность последней организации, с 1921 г. возглавлявшейся известным еврейским филантропом Я.Л. Тейтелем — «веселым праведником», по определению Максима Горького — была в 1920-1930 гг. исключительно активной и успешной⁵⁸. Союз помогал детям русско-еврейских эмигрантов, опекал сирот с Украины, родители которых погибли при погромах, заботился об их профессиональном образовании. В Союз обращалось и Общество помощи русским гражданам, и «не было случая, когда перед лицом действительно безысходного горя Союз не откликался, не протягивал и свою, всегда более сильную руку помощи, не считаясь с вопросами вероисповедания и национальности»⁵⁹.

Общественное служение Ильи Троцкого в эти годы было полезным не только для голодающих Поволжья и обездоленных еврейских беженцев, но и для русской культурной диаспоры в целом. В августе 1921 г. И.В. Гессеном в Берлине был создан Союз журналистов и литераторов, который просуществовал до 1935 г. И.М. Троцкий в разное время был в нем председателем ревизионной комиссии и членом правления.

Как отмечалось выше, эмиграция являлась в своих собственных глазах единственным оплотом русской духовности и видела в своем существовании провиденциальную Идею — сохранить в целости и сохранности русскую культуру. В этой связи вся огромная интеллектуальная работа, которая шла в русском Зарубежье, была направлена на строительство русского культурного пространства в Европе. Однако говоря об этом «мире горнем», не следует забывать и о «мире дольнем» — бытовой стороне повседневной жизни эмигрантского сообщества. В материальном плане большинство эмигрантов бедствовало, а писатели и художники, не шибко-то роскошествовавшие на любимой родине, и вовсе влачили полуголодное существование. Финансирование русской культурной жизни — от создания издательств печатной продукции до организации концертов, консерватории и библиотек, — исходило исключительно от отдельных лиц — российских богатеев-филантропов, радевших за русскую культуру. В этой достаточно закрытой и до сих пор не изученной области эмигрантской жизни имело место явление, на которое первым из исследователей того времени указал А.И. Солженицын. Речь идет о том очевидном факте, что этнические русские из числа промышленников и аристократов, сумевших сохранить и даже преумножить свои капиталы в эмиграции, как ни странно, не выказали особого рвения в поощрении культурных инициатив своих соплеменников. На этом поприще несравненно активнее проявляли себя русские евреи. А.И. Солженицын пишет по этому поводу:

Вообще русские евреи оказались в эмиграции несравненно активнее других во всех видах культурно-общественной деятельности. Это было настолько разительно, что вылилось в статье Михаила Осоргина «Русское одиночество», напечатанной в газете русских сионистов «Рассвет», возобновленной Вл. Жаботинским⁶⁰.

В этой статье Осоргин, о котором М. Алданов писал: «Это был человек, на редкость щедро одаренный судьбою, талантливый, умный, остроумный, обладавший вдобавок красивой наружностью и большим личным очарованием. <...> Все хорошо знавшие его люди признавали его редкие достоинства, его совершенную

порядочность, благородство, независимость и бескорыстие»⁶¹, — говоря о равнодушии и редкой инициативности этнических русских, как знаковый фактор эмигрантского бытия отмечал:

В культурной (и иной) деятельности российских эмигрантов первое место, лидерство и инициатива принадлежат евреям. <...> Все большие благотворительные организации в Париже и Берлине лишь потому могут помогать нуждающимся русским эмигрантам, что собирают нужные суммы среди отзывчивого еврейства⁶².

Вспоминая филантропов из среды «отзывчивого еврейства», нельзя забывать и о «культурных ходатаях», которым они доверяли эти суммы, чтобы те могли их с толком и по справедливости распределить. К таким фигурам, а их было совсем немного, принадлежал и И.М. Троцкий. Его собственное финансовое положение в 1920-е было вполне благополучным. Об этом свидетельствует, например, замечание старого коллеги И.М. Троцкого, русскословца А.Ф. Авреха, который в письме к М.С. Мильруду от 29 апреля 1933 г. по поводу сбора пожертвований в пользу бывшего редактора «Русского слова» Ф.И. Благова, сильно нуждавшегося в эмиграции, сообщал, в частности, о том, что:

Хотел было я написать в Берлин бывш<ему> корреспонденту «Русского Слова» И.М. Троцкому, всей своей карьерой обязанному Фед<ору> Ив<ановичу>чу и оставшемуся с деньгами (или нажившему их) после революции⁶³.

Следует особо подчеркнуть — поскольку это является еще одной характеристикой личности И.М. Троцкого, что, узнав о сборах в пользу Благова, он тотчас откликнулся, хотя, вынужденный к тому времени срочно покинуть ставшей нацистской Германию, сам находился в весьма стесненном финансовом положении. Об этом и о ситуации, в которой оказался И.М. Троцкий после прихода Гитлера к власти, речь пойдет ниже.

Другой косвенной характеристикой материального благополучия Троцкого в Веймарской республике служит тот факт, что при тогдашнем крайнем дефиците и высокой дороговизне жилья в Берлине⁶⁴ он мог позволить себе снимать четырехкомнатную квартиру в престижном районе Вильмерсдорф⁶⁵, причем в роскошном доходном доме, расположенном на центральном бульваре Курфюстендам. В 1913 г. по статистике в доходных домах на Курфюстендам проживало 120 миллионеров⁶⁶. После войны здесь располагались популярные среди артистической богемы кафе, театр, руководимый Максом Рейнгардом, размещавшийся в бывшем Доме выставок бер-айнского Сецессиона⁶⁷, кабаре, варьете, кинотеатры. В Вильмерсдорфе жили знаменитые художники и писатели: Георг Гросс, Генрих Манн, Анна Зегерс и др. Все это делало район своего рода берлинским культурным центром «золотых двадцатых»⁶⁸. Кроме того, Вильмерсдорф считался «еврейским» районом (свыше 13 процентов его населения были «немцами «Моисеева закона»⁶⁹).

Проживая с семьей в роскошной по тогдашним берлинским стандартам съемной квартире, И.М. Троцкий, как явствует из архивных документов, имел в собственности дом, находившийся неподалеку, в историческом районе Шарлоттенбург, по адресу Яговстрассе (Jagowstrasse)1. По всей видимости, он сдавал его внаем⁷⁰.

Официальный доход И.М. Троцкого, который он под присягой заявлял в своих обращениях в немецкие учреждения в середине 1950-х на предмет выплаты ему трудовой пенсии, составлял 1о ооо РМ⁷¹ в год — постоянная зарплата в ОРТ-ОСЕ, плюс гонорары от журналистской и писательской деятельности — около 4000 РМ в год. С учетом премиальных отчислений и командировочных можно говорить о сумме годового дохода в районе 15 ооо РМ, что совсем немало по сравнению, например, с аналогичным показателем для среднего служащего или квалифицированного рабочего, составлявшим примерно 3600 РМ⁷².

Итак, даже без учета доходов от предпринимательской деятельности, о которых можно лишь догадываться, а также сдаваемого в аренду дома, И.М. Троцкий относился к категории весьма преуспевших в Германии эмигрантов.

Помимо общественной деятельности по линии ОРТ-ОСЕ, И.М. Троцкий явно не чуждался личной благотворительности. Например, в рассылке просительного письма, составленного в 1932 г. Алексеем Гольденвейзером, который занимался поиском спонсоров для поддержки русской общегерманской газеты «Новый век», среди имен состоятельных берлинцев из числа русско-еврейских эмигрантов указано также и его имя⁷³.