Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение
Шрифт:
Вторая программа ТВ уже второй раз показывала особняк Роу, вынос тела, лицо прокурора, агентов полиции, Билла Нимза, отгонявшего репортеров, — «инфаркт, я же говорю, инфаркт! Ничего жареного... » — «А почему тело увезла служба?!» — «Черт их знает, — усмехнулся Билл, — возможна связь с людьми из Восточной Европы». — «Что за страна?» — «Ребята, я сказал все, что мог!»
... А Петров, Грэйв и Дин сидели у ТВ в гостиной конспиративной квартиры доктора.
— А вот теперь я настаиваю, чтобы Ольгу сейчас же вывести из мероприятия, — сказал Петров, отхлебнув холодного кофе. — После того что случилось с Роу, — инфаркт, не инфаркт, не важно — ее нельзя
— У меня нет оснований сомневаться в экспертизе... Пока что... — сказал Грэйв. — Увы, ее надо везти сюда немедленно... Я согласен, мистер Петров. Она свое дело сделала, все равно завтра мы накроем банду.
— Я не согласен, джентльмены, — фикстуля, возразил Дин. — У меня провалы в слежке за Ричардом и Гансом... Им удалось оторваться, и я не знаю, чем они занимались это время... Ричард где-то провел сорок минут. Где? С кем? Ясно, с человеком, которому он передаст товар и получит с него все деньги — Роу мертв...
— Значит, никто не получит товара, — заметил Грэйв, — ведь контейнеры пришли на его имя...
— Где вы их потеряли? — спросил Петров. — Ищите адвокатов или нотариусов. Они должны были переоформить получение товара на другого человека.
Дин возразил:
— Тогда Роу должен был ехать с ними... Нужна его подпись, факт присутствия...
— Да, — согласился Грэйв, — товар отдадут только Роу... Петров настаивал:
— А по доверенности?
— Мы следили за каждым шагом покойного... Он не выходил из дома... И нотариус к нему не приезжал... Конечно, если доверенность заготовлена еще до прихода контейнеров, — отдадут... Но мы не можем расшифровать себя и понудить пакгауз вызвать мистера Роу...
— Где Ольга? — спросил Петров. — Я хочу, чтобы она сейчас же была здесь.
— Хорошо, — сказал Дин, — я позвоню контакту...
Он снял трубку, набрал номер, тихо сказал:
— Мо, извини за поздний звонок...
Служка синагоги Мовше посмотрел на часы — половина четвертого утра.
— Ранний, — поправил он Дина. — Поздний — это когда выключают телевизор... Что случилось?
— Поезжай к Лиз Кент и возьми ее к себе. Мне дали приказ вывести ее из дела...
Реб Мовше оказался очень высоким, атлетического кроя молодым человеком; обязательно-черный костюм, черный галстук, ослепительно-белая сорочка, черная шляпа и окладистая борода — все эти непременные атрибуты его синагогального сана были какими-то архисовременными, в чем-то даже франтоватыми.
Он позвонил Ольге из автомата, — так, что ему был виден дом, где она снимала комнату, шепнул:
— Шолом, мисс Кент! Простите, что я разбудил вас, но евреи тоже мужчины...
— Мовше? — спросила Ольга, играя сонный голос.
— Американка, как вам не стыдно?! Реб Мовше! Без «реб» — «Мовше» отдает антисемитизмом...
— Вы где?
— Напротив. Жду.
— От вас черт знает сколько времени добираться до офиса...
— Отправлю на такси... Уникальный шанс, Лиз! Я один во всем здании, там божественно тихо! Я буду играть вам на органе...
— Ну вас к черту, — ответила Ольга и медленно положила трубку, посмотрев при этом на часы: без десяти четыре...
Ричард допил кофе (все пил из маленькой серебряной чашечки, таскал в необъятном кармане), удивленно посмотрел на Ганса:
— Куда он ее повез? Прокол. Этого варианта я не просчитывал...
— Он же сказал — в синагогу... Через двадцать минут
— Синагогой может быть их конспиративная квартира, Ганси, — Ричард говорил медленно, взвешивая каждое слово. — Дай бог, чтобы ты оказался прав... Конечно, девка наша надежная защита, страховка... Тем более после ее визита к Роу... Пальчики... Пока мы вроде бы ни в чем не засветились... Через четыре часа сорок минут ты получишь товар и погрузишь его на трак. Поскольку они ввели в комбинацию русскую бабу, значит, нас пасли ежеминутно... И продолжают пасти... Пресса сглотнула версию инфаркта бедного мистера Роу... Но легавые все же могут найти след от укола... Почему возник «Восточный блок»?.. Или это намек на пальчики русской дамы в доме Роу? Мы, конечно, можем сейчас рвануть к себе на яхту и сказать «до свиданья» Англии... Но у бедного мистера Роу в сейфе оказалось всего семьсот тысяч... А мы можем сегодня утром получить семь миллионов... Легавые не знают, что мы зафрахтовали другой склад еще до того, как вылетели в Бомбей... Значат, они будут ждать нас в Вилмори. Мы им подставились через русскую, и мы правильно сделали, что подставились, — их ищейки блокируют Вилмор, а мы блокируем их ищеек... Но почему они сейчас выдернули девку в эту чертову синагогу?
Реб Мовше мастерски оторвался от слежки, — за ним попеременно шли две машины, — как заправский гонщик; можно подумать, что он работал в кино дублером, а не служкой кантора в синагоге.
... В рассветной дымке люди, за которыми следили в бинокли, занимали свои места: кто возле слухового оконца на чердаке, кто в подвале, из которого был виден въезд в склад Вилмор; доставали автоматы из маленьких чемоданчиков (руки в лайковых перчатках), несколько гранат и профессионально обустраивались: сразу понятно — были здесь не в первый раз.
Опустив бинокль, Билл Нимз сказал полицейским, окружавшим его в одной из квартир, откуда велось наблюдение:
— Шофера взять живым... Главное — нейтрализовать всех мафиози... Я поеду принять душ и перекусить, все по местам, джентльмены...
...Реб Мовше играл на рояле пронзительно-грустный вальс-бостон, а Дин и Ольга молча стояли посреди маленького зала синагоги; Дин был бледен, под глазами мешки, лицо — желтоватое, потому что оно сейчас стало сплошь веснушчатым из-за нездоровой бледности.
— Слушай меня очень внимательно, Ольга, — тихо говорил он ей, — слушай и принимай решение... Мой босс и твой босс решили вывести тебя из игры... А через пять часов решится все, понимаешь? Если ты согласишься ослушаться их — пойдешь на риск... На смертельный риск...
— Зачем я тебе нужна там?
— Заложник — самая верная форма страховки. Они таскают его с собой повсюду. А ты будешь постоянно в поле моего слуха...
— Как это?
— Объясню, когда примешь решение.
— Я сделаю, как ты просишь... Но если я останусь жива здесь, с меня снимут голову там, в Москве...
— Если ты не придешь в офис, — словно бы не слыша ее, говорил Дин, — они могут отменить продажу товара в Вилмори. Они могут вообще исчезнуть, потому что взяли хороший куш у Роу... Они знают, что мы следим за ними, мы позволили им узнать это... Если они увидят тебя в офисе, они пригласят тебя с собой — тарифы и прочая ерунда... И поедут передавать товар тому, кого мы не знаем, понимаешь, курносая?
— Понимаю, веснушка.
— Я должен перед тобой извиниться...
— За что?
— Тот воришка в автобусе... Ну, помнишь... Это мой парень... Я решил проверить тебя на реакцию...