Некомандный игрок
Шрифт:
— Что тебя смущает, дренг?
— Но… Как же люди?
— А что люди? — скривился Болли, — Гоблины есть и на Волчьем острове, девчонок можем им продать там, цена, насколько мне известно будет той же.
— Я не про женщин, — качнул башкой Бьярни, — я вот про них. — Показал на пацана и двух мужчин, — форинг обещал, что это рабы для моих родителей.
— Подумаешь, люди, — пожал плечами хольд, — продадим их на острове, а когда пойдем домой возьмем еще…
— Но… — Бьярни выглядел как ребенок, который только что узнал, что купленная игрушка предназначалась не ему, а другому.
— Дренг, ты вообще, в своем уме? Влез в разговор старших, перебиваешь… Отец не научил тебя уважению? — в голосе волосатика послышалась угроза. — Кстати, с чего ты решил, что мы сейчас пойдем в Борг? Так никто не делает! Обычно мы скидываем добычу в Бьёрке, и сразу идем за новой. Летний сезон короткий, тратить его на поход домой и обратно глупо. Не забывай, что ты живешь в самом северном фюльке.
Бьярни молча развернулся, вздохнул и потопал на свое место.
Погода постепенно портилась. На следующий день опять пришлось натянуть тент над палубой, и только бедолага Кнуд сидел на руле, открытый всем брызгам и дождю. Шли на веслах, встречный ветер не давал никаких шансов поставить парус.
В итоге за день напряженной гребли мы продвинулись совсем немного.
— Надо переждать, — заявил вечером кормчий, — иначе завтра нас может отнести даже дальше на юг, чем мы сейчас.
Бросили якорь в крохотной бухточке, где даже на берег было сложно выбраться, настолько крутые и скалистые у нее оказались берега. Благо защищала от ветра и не на шутку разыгравшейся волны. Из-за окружающих высоченных скал бухта напоминала колодец.
— Может тогда хотя бы место подыщем получше? — предложил Сигмунд.
— Я не рискну сейчас выходить в море, — отрезал старый кормчий, — можем и места лучше не найти, и даже сюда не вернуться.
— Тогда давай хотя бы к берегу подойдем. Вон там, по-моему, можно выйти на берег.
— К берегу подходить сейчас тоже не стоит, если у тебя нет запасного корабля. Стоит ветру чуть измениться, и он погонит волну как-раз в бухту. Выдержит борт твоего корабля хороший удар о скалы, форинг?
Сигмунд спорить не стал.
На «ужин» как обычно в таких условиях было вяленное мясо, сушеная рыба и вода, поскольку запасы пива, взятые еще в Бьёрке давно иссякли, а «трофейного» у нас не оказалось.
Хольды со своими играми сместились ближе к корме, где было посветлее. На носу у тента был еще и полог, закрывавший эту импровизированную палатку с торца.
— Как тебя зовут? — я подсел к рыбаку. Вместе с девчонками и зло зыркающим во все стороны пацаненком люди сидели вокруг мачты.
— Я Китон Фишер, — взглянул на меня с испугом мужик. — Ты говоришь по-нашему?
— Немного, — мне приходилось выбирать из памяти знакомые слова, — а я Асгейр Брансон.
— Не говори с ним, Кит, — донесся до слуха слабый голос раненого парня, — это посланец (не понятно). Он (не понятно) тебя, чтоб забрать твою (не понятно).
Интересно… По контексту я уже начал догадываться.
— Скажи мне Кит… Китон. Что такое…? — Я как смог повторил незнакомый термин, нечто, что я мог бы забрать у парня, — И почему я должен забрать это у тебя?
— Ты же (не понятно).
— Кто?
— (не понятно). Это жители подземного мира, что вредят людям, и ненавидят (не понятно).
Так, последний термин я уже слышал не однократно.
— Кит, вернемся к разговору про (термин) Что это, и почему я должен у тебя это забрать?
— (термин) это то, что есть у нас, у людей. То, что останется от нас, когда тело наше умрет.
Ага! Кажется это какой-то аналог нашей, земной души. Что ж, буду пока называть для себя «душой», пока не получу опровергающих мою теорию сведений.
— Так и зачем она нам? Как ты там нас назвал?
— (не понятно).
— Но мы же «орки», — я произнес уже знакомое мне слово.
— (не понятно) Симон говорит, что орки это одни из (не понятно). Вы живете в (не понятно) рядом с (не понятно) — последнее слово было очень созвучно с «огнем», наверно что-то огненное.
Честно говоря, и я готов назвать наш Оркланд огненно-ледяным адом. Хорошо, пусть будет «ад» и «геенна огненная». Тогда наверно мы, это разновидность «демонов» или «чертей». Хм… Посмаковал мысленно и то и другое… Нет уж, пусть лучше мы будем «демонами», чем «чертями». Чертями как-то обидно.
— Так и зачем мне твоя… душа? — я постарался как можно точнее повторить это слово. Кит меня поправил, я повторил.
— Когда (не понятно) создал наш мир, вам демонам души не досталось. А тем, у кого нет души после смерти место в аду.
Блин, какая-то нелогичная конструкция! Или я чего-то все-таки не понял, или нам, живущим в «аду», после смерти… хм, уготовано место там же? Бред какой-то! Но спорить не стал, принял как данность.
— А кто этот ваш (термин)?
— Не разговаривай с ним, Кит. Он обольщает тебя.
Не знаю, точно ли слово, сказанное раненым парнем, было «обольщает», но зная риторику наших христиан, буду считать значение похожим.
— Но почему он спрашивает, кто такой (термин)? — удивился рыбак. И перевел удивленный взгляд на меня, — Ведь именно (термин) прогнал вас с земли, когда создал её!
— Прости, — я развел руками, — я вырос в глухом углу… ада, и не ходил… — задумался. Черт! Как сказать «школа» я не то, что по-людски, я и по-орочьи то не знаю! — В общем, никуда не ходил, и отец мне не рассказывал. Он рано умер, — добавил я зачем-то.
— Надеюсь, его убил кто-то из наших воинов, — опять встрял в разговор раненный, — теперь его душа горит в аду.
Минуточку! Ты же только что говорил, что у нас этого нет? Блин, вызываю пояснительную бригаду! Впрочем, ладно, споры по мироустройству отложим до времен лучшего знания языка.