Некомандный игрок
Шрифт:
— А вон и трон Локки. Теперь-то точно дойдем!
Сигмунд обернулся. Я тоже проследил взглядом туда, куда смотрел Кнуд.
Вот оно как! Низкие, уже темные тучи на горизонте как будто чем-то подсвечивались изнутри, отчего вид картина приобретала зловещий.
— Ты куда нас привел, старый? — с еле уловимым страхом проговорил Сигмунд.
Я его не винил, самому что-то сделалось жутковато.
— К Волчьему острову, куда и шли. Или ты не знал, что у него в центре огненная гора? Это и есть, Трон Локки.
Сигмунд не ответил, смерил старика долгим взглядом и утопал на нос.
Несмотря на то, что до острова нам еще пилить и пилить, настроение потихоньку поднималось не только у меня. Народ всё чаще стал шевелиться, поправлять одежду, некоторые парни вернулись на свои места на левом борту…
Проснулся я от того, что кто-то долбил меня по ноге.
— Асгейр, смотри, какая красота! — приподнявшийся Синдри указывал рукой куда-то вперед.
Я что, заснул? Попытался пошевелиться и почувствовал, как всё тело задубело, а шею вообще свело. И только потихоньку разработав суставы, я, наконец, смог взглянуть туда же.
Впереди, прямо из волн вырастал горный массив, увенчанный высоченной конической горой, верхушка которой скрывалась в бесконечном облачном море. Где-то в глубине этого «моря» что-то сверкало и взрывалось.
Осмотрелся… Ба, оказывается уже рассвело! Это что, получается мы пилили всю ночь? Ничего себе, а старикан обещал, что засветло управимся! Впрочем, я опять скептически оценил высоту действующего вулкана. Это ж за сколько его видно? Тогда ничего удивительного!
Погода ничуть не улучшилась: так же холодно, мокро и кораблик бросает как скорлупку. Хочется есть, пить, мыться, забиться в какую-нибудь теплую нору и спать беспробудно, пока все бока не отлежу и не покроюсь вековым слоем пыли.
Я покосился на Кнуда. Вот ведь железный старикан! Он же сутки бессменно сидит на своем месте! Интересно, корни там еще не пустил?
Наконец стали видны не только горы, но и окружающий их низкий берег. Старик уверенно повел наш корабль к западной части острова. Угрюмое место: деревьев не видно, лишь голые скалы, выше, в горах поблескивают отсветами вулканического огня ледники. Как они тут живут?
Народ стал готовиться к гребле: убирали в рундуки лишнее шмотье. Все, кто сбежал под наветренный борт, возвращались на свои места, правда с палубы подниматься не торопились. Пока нет команды «приготовиться к гребле» над бортом можно не торчать.
В этот момент в середине судна поднялась качающаяся фигура. Китон! Я, признаться, о людях и думать забыл!
Мужик поднялся закутанный в одеяла, как фриц под Сталинградом, но тут же скинул их на палубу. Ухватившись одной рукой за мачту, он рассматривал приближающийся остров. Было видно, как человека бьёт крупный озноб.
— Эй, посадите его кто-нибудь, — крикнул с кормы Кнуд, — пока за борт не вылетел.
Сидящий рядом Эйрик дернулся, но, видимо, сутки в состоянии почти анабиоза и для него не прошли даром.
Китон оглянулся на голос. Боже, каким же ужасом было перекошено его лицо: глаза безумно вытаращены, губы трясутся…
Нехорошая мысль только попыталась зародиться в моем остывшем мозгу, а человек вдруг отлепился от мачты, обвел нас «кругом Спасителя».
— Горите вы в аду, проклятые твари! Вам меня не затащить в свою преисподнюю!
Шаг к борту…, и он неуклюжей рыбкой прыгнул за борт.
Черт, куда?!!
— Ну и дурак, — раздался справа равнодушный голос.
Я обернулся. Бьярни!
— Мог бы жить-поживать, на всём готовом, — повернул ко мне отрешённое лицо парняга, пояснил, — мы рабов никогда не обижали: кормили из общего котла, одежду давали. Женщину бы ему подобрали…
Настроение крестьянского парня передалось и мне. В конце концов, это что, первый погибший человек? Да я сам их убивал. Будут еще: мужчины, юноши, старики… женщины наверно. Этот не первый, и видит Вёлунд, не последний. Я расслабился, растекаясь по мокрой палубе. Можно поваляться, пока не подали команду грести.
Часть 3 Глава 27 Мелкие радости усталых грабителей
Залив, в котором разместился главное поселение Волчьего острова — Рейвборг, оказался большим, мелководным, и неплохо защищенным от восточного ветра. Длинный полуостров с высокими скалами приобнял, как клешней, естественную бухту, оставляя в ней широкий вход.
Успел рассмотреть относительно пологий берег в одном месте, пирсы, корабли, и чуть выше, над всем этим — высокую стену из стоящих вертикально бревен.
Фритьеф снимал с носового штевня голову дракона, что покоилась там безвылазно с момента выхода из Бьёрке.
— Приготовится грести! Убрать парус.
Захлопали убираемые заслонки весельных портов, загромыхали разбираемые весла. Чуть наклонив, чтоб лопасть прошла через паз, выставил свое, замер, удерживая весло параллельно воде.
Кнуд дождался, пока парусная команда развернёт вдоль судна и опустит рей, тут же подвязывая парус многочисленными нашитыми на него веревочками, уложит рей на подставки.
— И-раз, и-раз, и-раз… — задал темп кормчий.
Весла размеренно стали зачерпывать темную воду, которую так и хотелось назвать свинцовой.
Довольно ловко подвалили к свободному пирсу, перепрыгнувшие на дощатый настил хольды обмотали швартовыми концами вертикальные бревна.
— Добро пожаловать в вотчину ярла Ингольва Олафсона, путники. Я Бёдальв Оденсон, старшина его береговой стражи.
На пирсе нарисовался немолодой кряжистый мужик, в длинной, до середины бедра кольчуге. Из-под тускло поблескивающего глубокого шлема на нас уставились прищуренные холодные глаза. Опирался он на секиру, размерами сделавшей бы честь и нашему ветерану. За его спиной толклись четверо парней в кольчугах покороче, в шлемах, со щитами и копьями.