Нектар небес
Шрифт:
Датчики стражей, очевидно, обнаружили нас. Лампочки ярко-красного цвета зловеще загораются на левых сторонах шлемов. Нужен предупредительный выстрел. До них метров пять. Вдруг поможет. Поднимаю пистолет вверх и стреляю. «Дух!» Звук выстрела усиливается небольшими размерами коридора. С потолка сыпется какая-то крошка. Я непроизвольно чуть пригибаю голову и сгибаю колени. «Пышь» то же. Роботы остановились. Похоже, они в замешательстве. Никак не ожидали, что люди против них посмеют применить оружие. Однако, не утруждая себя решением этого вопроса, металлические стражи продолжают действовать. Встают на правые колени и отводят назад вытянутые правые руки назад держа их над полом. Сгибают в локтевых суставах. Все, дальше ждать нельзя! Навожу точку лазерного прицела на красную лампочку того, что передо мной. Экран пистолета показывает: «19». Страж остолбенел на мгновение и этого мне достаточно. «Дух!» «18». Выстрел сносит половину башки железного уродца, вместе с задним ее отростком, и он с характерным грохотом падает на пол. Второй урод делает быстрый взмах рукой и четыре черных шара, два впереди и по одному с каждого бока стремительно катятся к «Пышь». За шарами протягиваются черные веревки. Разматывающиеся клубки. У меня появляются очень неприятные подозрения относительно из назначения. «Пышь», видя опасность, пытается отскочить назад, но не успевает. Мои подозрения подтверждаются и у меня от ужаса перехватывает дух. Два клубка приблизившись к девушке подскакивают и связывают ей голени, два других, подскакивая еще выше – запястья. Не способная удержать равновесие в таком положении с топором в руках девчонка падает на «пятую точку». Лучше так, чем головой об пол, – мелькает мысль в моей голове.
– А-а-а – орет «Пышь», а орет она громко. Уж поверьте!
Так быстро как только могу навожу оружие на второго противника. «Дух!» «17». «Дух!» «16». Дважды стреляю ему в грудь. Сапфирово-синяя точка лазерного прицела подрагивает на его груди. Отдача при стрельбе непривычно подбрасывает мои руки, вместе с пистолетом, вверх, но это волнует меня сейчас меньше всего. Боюсь промахов, но пока все выстрелы попадают в цель. Робот заваливается назад. Заряды, выпущенные с близкого расстояния в грудь, пробивают железную тушу насквозь, оставляя позади туловища на стене черные оплавленные пятна и шипящие капли горячего машинного масла. Стрельба немного оглушает меня, но и добавляет адреналина. Буду делать по два выстрела. Гильзы со звоном бьются об пол. Делаю шаг вперед и два раза стреляю в голову бота снося ее полностью. «Дух!» «15». «Дух!» «14». Экран бесстрастно выдает размер оставшегося боекомплекта. Оружие, как и прежде, вздрагивает в моих руках, но потом вновь удобно ложится в ладонь. Еще два шага вперед и выстрелом в голову первому врагу отстреливаю ее начисто. «Дух!» «13».
Стреноженная союзница продолжает разрушать мои барабанные перепонки. У нее получается. Руки и ноги ее связаны так, что оставляют возможность двигаться, чем она активно пользуется, нанося молодецкие удары своим пожарным топором по веревкам клубков на полу, пытаясь их перерубить. От этого при каждом ударе из каменной плитки пола со звоном вылетают крошки. Клубки не смогли ее обездвижить. Очевидно, управление ими было у бота, которого я «грохнула». Страж, стоявший напротив меня, даже не успел запустить свои клубки – он был уничто жен первым. От мысли, что можно вот так валяться связанной на полу передергивает. Надо с этими «чудесами робототехники» быть поосторожней. Я не представляла себе их опасность!
Все эти рассуждения вихрем проносятся в моей голове пока я спешу к своей спутнице, уже перерубившей веревки лежащие на полу. Вытаскиваю на ходу нож и подбегаю к, не перестающей орать и биться на полу в веревках, девушке, кладу на пол пистолет и перерезаю эти жуткие путы связавшие ее руки и ноги. Она сразу перестает кричать. О счастье! «Пышь» отбрасывает топор, освобождается от пут, брезгливо отшвыривая клубки, веревки и их обрезки в разные стороны. С неожиданной для нее резвостью, она вскакивает и, хватая топор, бежит к напавшему на нее стражу. С дикой яростью наносит по его туловищу гулкие удары топором, сделавшие бы честь даже лесорубу. Струи машинного масла вылетают из проделанной мной дыры в груди робота и забрызгивают до пояса штаны моей союзницы, а под туловищем стража появляется масленое пятно. Но ей на все это плевать. Она продолжает оставлять глубокие вмятины в этой куче металлолома.
– Получи козел …! – орет «Пышь» и заканчивает фразу словом, которое приличной девушке произносить не положено. – Держи сука …! – еще одно подобное слово в конце высказывания. Ее яростная атака и последние слова реплик наводят меня на мысль, что она не такая уж и тихоня, какой мне казалась.
Поднимаю с пола пистолет и, на всякий случай, продолжая держать оружие в руках встаю на ноги.
Мне остается только молча наблюдать за происходящим. Думаю, что, судя по тому как подействовали на роботов выстрелы из «пэгэшки» и продолжают действовать повреждения топора, у меня уже немного звенит в ушах от звуков ударов инструмента спутницы, как я и предполагала ранее, эти боты, совершенно не готовы к вооруженной борьбе, умеют только хватать и, наверняка, убивать. Этакие ловцы и, опять же, наверняка, палачи, вместо бойцов. Зависит, наверное, от того, какую им дали команду люди. Понимаю, что один случай не показателен. Возможно, при следующей встречи с ними мне удастся подтвердить или опровергнуть эту мысль. Но встречи такой очень уж бы не хотелось. Убираю нож в ножны, а пистолет, отряхиваю от влаги освободившейся от рукояти ножа ладонью и продолжаю держать в руке.
Намахавшись топором вдоволь и успокоившись «Отважный боевой «Пышь» переводит дух, выставляет вперед нижнюю губу и сдувает со своего вспотевшего, от усердных физических занятий, лба несколько налипших волос и поворачивается ко мне.
– А почему они не применили электричество или что-нибудь такое? – спрашивает она совершенно спокойным голосом.
Беру свободной рукой прядь своих мокрых волос, сжимаю, так, что с них начинает капать оставшаяся вода, все-таки выжать мы смогли не всю, и показываю ей.
– Влага, – объясняю я. – Здесь повсюду вода после работы системы пожаротушения.
– А-а-а, – говорит она растянуто. И я получаю от нее совершенно неожиданный и поэтому особенно приятный комплимент. – Ты умная!
– Да? – удивляюсь я. Здорово! Хорошо, что оценила. – Благодарю. Ты то же!
– Спасибо, что помогла, – благодарит моя спутница.
– Не за что, – отвечаю я. Не люблю благодарственных речей.
– Как это не за что, когда есть за что! – не соглашается партнер.
– На здоровье! – говорю я. Этот разговор начинает меня напрягать.
Партнер, тем временем, кладет со звоном топор на пол и вцепившись обеими руками пытается выдернуть ухваты из все еще сжимающих их рук роботов. Но толи у мертвых роботов мертвая хватка, толи они как-то особенно прикреплены, но усилия «Отважной боевой «Пышь» тщетны. Мне надоедает на это смотреть.
– Хорош, – говорю я. – Идем, пока другие не подошли.
Девушка делает еще пару рывков и оставляет свою затею. Веревки клубков, торчащие из правых ладони одного из стражей, как и сами клубки другого, она не трогает. Это правильно. «Пышь» отходит от поверженных врагов, поднимает топор и мы направляемся туда откуда пришли. На повороте ближе к углу замечаю парящую в воздухе под потолком тарелку, размером с чайное блюдце, с прикрепленной снизу телекамерой и конической антенной микрофона с прозрачной тарелочкой на толстом конце. Все остальные части аппарата темно-серого цвета. Все понятно. Гравикам. Телевизионная камера с микрофоном направленного действия в гравитационном подвесе и радиопередатчиком. Такие охраняют «Гротель» и о них, разумеется, знает все население Платонина, да и всего Платонинского района, наверняка, то же. Она не летает так быстро как гравилет а медленно плывет в воздухе, зато сколько угодно долго, питаясь электроэнергией от солнечных батарей, а в темноте от встроенного в нее аккумулятора. Вылетела, наверное, из какого-нибудь тайного хранилища, чтобы осмотреть окрестности, поскольку все открытые и скрытые стационарные телекамеры и микрофоны всех видов, вероятно, вышли из строя из-за аварии, – быстро соображаю я.
Не люблю, когда подсматривают и подслушивают! Подхожу ближе, поднимаю пистолет и – «Дух!» – нет больше противной камеры. Только осколки разлетелись и, отскакивая от потолка, окна и стен, со звоном упали на пол.
– Супер! – слышу одобрение «Пыша».
«12» – показывает экран оружия. Стоит поберечь патроны. Ставлю пистолет на предохранитель – экран гаснет – и убираю «пушку» в кобуру.
Заходим за поворот откуда сюда и пришли. «Пышь» лихо закидывает топор на левое плечо обухом вперед-вверх и, держа рукоять обеими руками, кивая головой назад, говорит фразу, которая меня просто «срубает»:
– Как мы их «сделали»!
Да уж!! Ты-то больше меня сделала! Аж вспотела вся! Да если бы не я тебя давно бы уже «спеленали» и утащили бы туда, куда даже думать не хочется! Вот что я об этом думаю, но вслух ничего не говорю. Не хочу ссориться из-за такой ерунды. Пусть считает себя великой победительницей и героиней если хочет.
Мы доходим до лестничной площадки, которая, как и сама лестница, лишена окон, и кладем руки на пластиковые перила. Они сухие. Значит здесь система пожаротушения не работала? Странно! Перегибаемся через перила и смотрим в тускло освещенную аварийными лампами неизвестность.