Нектар Полуночи
Шрифт:
«Ходячая энциклопедия!» — подумала Паркер и неуверенно отозвалась:
— Совпадение.
— Не многовато ли совпадений, ваше высочество?
Она не ответила. Прибавила скорости, обгоняя флегматичную гусеницу-фуру. Уже совсем рассвело, дорогу заполонили машины, чувствовалось приближение большого города. Рационального объяснения истории с Нектаром Полуночи у Паркер по-прежнему не было. Судя по озадаченности, не сходившей с лица Притворщика, он тоже не придумал версии, которая бы его устроила.
— Как ты сказал мне ночью, Джарод? «Дай отдых своим мозгам»? — вспомнила женщина. —
— Определённо, не робот, мисс Паркер, — его улыбка была исполнена усталости. — Но если нас вычислят…
— Я разбужу тебя, если что-то будет не так. Не беспокойся, заметить «хвост» я в состоянии, — проворчала она.
— Ладно, — Джарод откинул голову на спинку кресла, — я посплю. Пункт назначения — аэропорт Атланты, не забыла? — он устроился поудобней, закрыл глаза и вдруг заявил: — Кто бы ни были люди, устроившие нам это приключение, дорого бы я дал за возможность встретиться с ними еще раз!
До Атланты доехали без сюрпризов. Паркер сама не знала, чего ждала от своего побега — сумасшедшей гонки со стрельбой, не иначе! Но Джарод всегда умел уходить без лишнего шума — ничто не мешало ему блеснуть своими талантами и в этот раз. Километр за километром мирно наматывались на колёса автомобиля. На женщину за рулём дорога произвела благоприятное действие: смятение улеглось, в голове прояснилось. Сердце ныло: об отце, об оставленном в Делавэре доме — но случившиеся перемены удивлять почти перестали. «Словно я давно ждала чего-то в этом роде!» Мысленно примеряясь к тому, что Притворщик назвал её «настоящей новой жизнью», Паркер пока не могла себе представить даже её пунктирные контуры. Страха, однако, не было — человеку, который спал сейчас на соседнем сиденье, беглянка верила безоговорочно. Всё будет, как надо, раз он обещал ей помочь!
Время от времени она взглядывала на него и вскоре поймала себя на том, что делает это слишком часто — любуется им с принцессиной простодушной и бескрайней нежностью. Сон Джарода был поверхностным и чутким, веки мужчины вздрагивали при каждом повороте и торможении, как будто даже спящий он не терял контроля над ситуацией. Вероятно, так оно и было. Настороженность, спасавшая его в последние годы, стала его второй натурой, поняла Паркер. Она почувствовала болезненный укол изнутри: «Как мне загладить зло, что я ему причинила?..» Проклятье! Между ними всё могло быть иначе. Если бы не было это долбаного многолетнего «ты убегаешь, я догоняю», если бы она опомнилась раньше! Джарод — не Многоликий… можно подумать, он когда-нибудь забудет, кем «Принцесса» была в этом мире. Ощущение глубинной связи между ними, приятно волновавшее её в сказке, осталось и наяву, но было теперь мучительным.
Пустое, сказала себе женщина. Главное, Притворщик успел вовремя, не то гнить бы ей в сумасшедшем доме до конца дней, как Эдне Рейнс! Так бы и случилось, если бы не Нектар Полуночи. «Если бы не это зелье, ты бы вообще не попала в переделку!» — напомнил внутренний голос. «Вчера — возможно, нет, но рано или поздно меня бы всё равно подставили, — уверенно возразила ему Паркер, — и тогда всё закончилось бы гораздо хуже!» Интересно, раскроют ли когда-нибудь они с Джародом тайну Нектара? Или она так и будет всю жизнь щекотать им нервы острым пёрышком своей неразгаданности?
Притворщик проснулся, как только они въехали в Атланту. Как ни тревожно он спал, отдохнуть ему всё-таки удалось, измученным он казаться перестал. Джарод потянулся, поскрёб щетину, прищурившись, с ног до головы осмотрел Паркер и заключил:
— В таком виде в аэропорту появляться нельзя. Нас там заметят и запомнят. От нас обоих за милю разит проблемами, от которых мы спасаемся бегством.
— Да уж, от меня особенно, — согласилась Паркер, вспомнив, что одета в спортивную куртку поверх делового костюма с короткой юбкой и обута в кроссовки.
Через полтора часа из окраинного торгового центра вышли мужчина и женщина самой обыденной внешности. Притворщик побрился и поменял зимнюю одежду с меховой отделкой на привычный пиджак из чёрной кожи, гораздо более подходящий к тёплой и влажной погоде Джорджии. Паркер купили туфли, взамен оставшихся на крыше лабораторного корпуса, и длинный светлый плащ. Прибыв в аэропорт, беглецы легко потерялись в царившей там предпраздничной суете. Никто не задерживал на них взгляда: небольшой багаж, быстрая походка, спокойные, слегка усталые лица — эти двое, как тысячи других пассажиров, спешат соединиться со своими родными на Рождество.
В ожидании рейса до Канзас-Сити они перекусили в кафе, ведя адресованный посторонним ушам пустячный разговор, который продолжился и в самолёте. Короткий перелёт, густые облака, за которыми до самой посадки не было видно земли, противный мелкий снег и блёклые ранние сумерки в Канзасе.
Устроившись за рулём очередного взятого напрокат автомобиля, Джарод посмотрел на часы:
— Половина пятого по местному времени. Ну что ж, если всё обойдётся, к полуночи мы будем в Денвере и сможем хотя бы выспаться по-человечески…
— Если? — переспросила Паркер, стараясь, чтобы её голос был твёрдым.
— Я думаю, обойдётся, — оптимистично ответил он. — Если бы они выяснили, в какую сторону мы поехали, нас бы встречали в аэропорту… или здесь, или в Атланте.
В первый час пути ничего не происходило: медленно темнело, на мокрую дорогу сыпалась тающая снежная крошка, справа и слева мелькали огнями разномастные транспортные средства, одни уходили вперёд, другие оставались позади. Паркер, которой было не по себе с момента приземления в Канзас-Сити, уже почти поверила, что всё обойдётся. Она расслабленно глядела в окно — и не смогла бы объяснить, почему её вдруг насторожили ярко-голубые фары, возникшие в боковом зеркале после новой развязки. Сердце у неё заколотилось.
— Джарод! — позвала женщина. — Смотри! Мне она не нравится.
Он молча кивнул. По складке, перерезавшей его лоб, Паркер догадалась, что он уже засёк эту машину и что ему она тоже не нравится. На следующем перекрёстке он резко повернул направо, Голубые Фары, не приближаясь, повернули в ту же сторону. Городишко, названия которого беглецы не заметили, открыл им свои узкие улочки, позволив петлять и скрываться в них. Сначала «хвост» не отставал, но потом потерялся и, кажется, совсем пропал.