Нектар Полуночи
Шрифт:
Не забывая смотреть на дорогу, Паркер посвятила Джарода в хронику этих странных дней. Она почти дословно воспроизвела то, что говорила отцу, но сейчас была гораздо спокойней — знала, что её словам доверяют.
— Так что я понятия не имею, кто слил информацию в ФБР. И не могу поручиться, что это была не я, — закончила она свой рассказ.
— Это была не ты, — помолчав, очень серьёзно сказал Джарод.
— Почему ты так думаешь? — встрепенулась Паркер.
— В вашем окружении нет никого, кто не знал бы о твоей горячей преданности отцу. Причинить вред мистеру Паркеру для тебя хуже, чем причинить вред самой себе, не так ли? Есть барьеры, которые не сломает никакой гипноз.
— Полагаешь, я бы не поддалась внушению? А если бы мне дали установку, что я действую для папиного блага?
— Полагаю, невозможно было гарантировать, что ты поддашься. Мисс Паркер, в самый ответственный момент ты могла повести себя непредсказуемым образом и сорвать всю затею. Если бы для слива компромата использовали гипнотизёра, что само по себе маловероятно, они бы выбрали другой объект манипуляций. Любой из сотрудников с доступом к секретным сведениям годился на эту роль лучше, чем ты.
Она качнула головой, соглашаясь.
— А для того, чтобы тебя подставить, никакой гипнотизёр был не нужен, — продолжил он, — нужно было всего лишь совершить несколько не самых сложных манипуляций с компьютерами и камерами слежения.
— Выходит, меня подставили, — обдумав его слова, констатировала женщина. — А может, ты даже догадался, кто именно?
— Выходит, подставили, — ответил Притворщик. — Конечно, я догадался. И ты догадаешься, как только выключишь эмоции и включишь логику. Главной целью того, кто отправил компромат федералам, был срыв скандинавского контракта, верно?
— Видимо, да.
— Были ли у этой сделки противники?
— Разумеется. В Башне сопротивлялись до последнего… я не знаю, на какие рычаги надавил отец, но, в конце концов, зулусы сдались, — сообщила Паркер.
— Сделали вид, что сдались! — утвердительно вскинул руки Джарод. — Не мытьём так катанием, но своего они добились. Вопрос в том, каким способом? Естественно, они задействовали кого-то из Центра, чтобы потом свалить на него вину. Это оказался человек, который ненавидит тебя и жаждет от тебя избавиться…
— Два мерзавца, Рейнс и Лайл, ненавидят меня одинаково сильно, — женщина скривилась, будто прожевала клопа. — Но Рейнс был заинтересован в норвежских деньгах едва ли не больше, чем папа…
— А значит, остаётся только твой брат. Его волнует лишь его сиюминутная выгода, он пользуется любой возможностью выслужиться перед триумвиратскими, и, конечно, он согласился бы, если бы ему предложили оказать услугу «африканским друзьям».
— Ты же не хочешь сказать, что всё это устроил Лайл?! — возмутилась Паркер. — Подослал ко мне лже-Эспеланна и того, второго — неизвестного, которого засекла камера? Задурил мне голову, заставил меня делать всякую ерунду?! Невозможно, болвану братцу такое не по зубам!
— Нет-нет, Лайл никого к тебе не подсылал, — Джарод примирительно коснулся её локтя. — Он просто следил за тобой и заметил, что ты завела очень странное знакомство. Тогда он решил одним выстрелом убить целый выводок зайцев: выполнить поручение Триумвирата, обезопасить свою персону на случай расследования и избавиться от тебя. И начал он с подмены записи из чайной комнаты…
— Ублюдок, — проговорила она без выражения, лишь крепче стиснула руль. — Ты прав: вероятно, так всё и было.
— Мы можем попытаться найти доказательства твоей невиновности, — нехотя произнёс Притворщик. Он понимал, что обязан это предложить, но ему отчаянно не хотелось, чтобы Паркер приняла предложение. — Предъявишь их отцу, и он, конечно…
«Она не оправдала моих надежд. Связалась неизвестно с кем, по-идиотски попалась, главное своё задание давно провалила…» — с тошнотворной отчётливостью вспомнила женщина. Ах, если бы в голосе её отца в тот момент было хоть что-то, кроме раздражения, сухого и колкого, как песок пустыни!..
— Не нужно искать доказательства, — вымолвила Паркер, не в силах скрыть горечь и боль, и заторопилась продолжить, пока Джарод не принялся её жалеть: — Но тогда чьих рук дело всё остальное? Кто устроил это и зачем? А кстати, ты-то откуда узнал, что у меня проблемы? Ты ведь поэтому приехал в Делавэр?
— У меня есть ответы лишь на два последних вопроса, мисс Паркер, — вздохнул Джарод. — Да, я поэтому приехал. Я… часто вспоминал о тебе в последние дни. Наш позавчерашний разговор меня по-настоящему встревожил. Я связался с Сидни, от которого и узнал, что у тебя творится что-то неладное. Когда выяснилось, что их с Брутсом срочно отправили в Японию, я понял: медлить больше нельзя — и первым же рейсом вылетел в Довер.
— А вспоминал ты обо мне…
— …Потому что каждую ночь видел тебя во сне. Признаться, кроме этих снов, до вчерашнего утра ничего необычного со мной не происходило, — не вдаваясь в подробности, Притворщик рассказал, из-за чего задержался в Джорджтауне и чем там занимался, о картине, присланной неизвестным дарителем, об исчезновении антиквара и о том, что шотландские серебряные кубки так и не нашлись. — Не знаю, было ли старику известно, что его, и правда, обокрали, — добавил он, — но, думаю, спектакль с пропажей кубков мистер Гриффит разыграл специально для меня — хотел, чтобы я задержался в его доме. Нечто подобное проделал Хранитель, чтобы задержать Многоликого…
— Хранитель… — с непонятной интонацией повторила Паркер, непроизвольно притормаживая. — У него на пальце была печатка с буквой Х, помнишь? А реальный антиквар?..
— Тоже носил такую печатку. У реального лже-Эспеланна имелась серьга с Х-образной подвеской? — догадался Джарод.
— Угу. Следует ли из этого, что мой «викинг» каким-то образом связан с твоим стариком?
— Безусловно.
— А тот, третий, из чайной комнаты? Жаль, на записи было не различить деталей… Вдруг и на нём нашлось бы украшение в виде буквы Х? Ты случайно не знаешь, что это за символ?
— Третий… да-да, Третий… — задумчиво пробормотал мужчина. — Символ? Не знаю. Вернее, знаю слишком много вариантов. Две скрещенных черты могут быть чем угодно: латинской буквой «икс», кириллической «ха», стилизованным иероглифом, скандинавской руной… и в каждом случае — свои значения. Не хочу гадать на кофейной гуще. Как, ты говоришь, назвался твой приятель? Акселем?
— Да.
— Аксель и Эбсалом… Между прочим, это формы одного и того же имени — библейского Авессалом, — заметил Джарод после секундного размышления.