Нелюди, противостояние III. Остров
Шрифт:
Безымянный матрос пошел на поправку. Но внезапно пропала Катя. Пропала возвращаясь после вечернего посещения барака с больными в жилой, где расположилась основная масса их здоровых товарищей. Пропала тихо без крика и вообще какого-либо шума. Только ее сумка с медицинскими принадлежностями осталась «не нужной» лежать возле тропы, ведущей от подсобной постройки к колодцу. Следы крови на траве и волочения тела подтверждали насильственный характер исчезновения медсестры. Поисковые мероприятия хотя бы тела пропавшей ни к чему не привели. С учетом местности, густого и дикого окружающего лагерь леса пропажу студентки, спасшей большую часть своих товарищей списали на нападение диких зверей.
Больные и раненые были переведены в жилой барак. Кроме «тяжелого» моряка, требующего отдельного ухода, которым теперь занимались поочередно женщины. Причиной оставления больного в нежилом бараке с полуразрушенными комнатами стали его крики в бреду по ночам, которые были слышны остальным и пугали. Ещё и подкреплённые рассказами об этом других больных о сложности такого соседства.
По ночам стали дежурить мужчины по периметру территории сменяя друг друга. Но и этого оказалось недостаточно – моряк, герой их катастрофы, исчез среди ночи бесследно. Дежурящий в ту ночь Федор Барковский, шахтёр по профессии не смог дать вразумительного ответа по поводу пропажи больного, несмотря на то что пост Барковского был расположен возле окна комнаты где находился моряк. Сам ответ читался на лице Федора – в виде отпечатка крепкого и спокойного сна. Самостоятельный уход куда-либо моряка отрицался ухаживающими за ним женщинами в виду слабости состояния больного. Но и следов крови как в первом случае при тщательном утреннем осмотре места пропажи и окрестностей лагеря обнаружено не было. Но и дикие звери вряд ли вошли в барак, не тронув стоящего на часах шахтёра.
Странные трагичные судьбы людей, проявивших настойчивость и героизм в спасении других. Медсестра. Моряк…
Во избежание пропажи еще кого-то из спасшихся, а это ни много ни мало пятнадцать человек из которых семь представительниц слабого пола было принято всеобщее решение – дежурить по четыре человека и сменами по три часа. Сигналом тревоги и призыву к всеобщему подъему стали бы стуки по металлическим предметам развешанных по углам и сторонам периметра территории лагеря. Днём строго на строго запрещалось передвигаться поодиночке, особенно к роднику за водой и на море. Помимо работающих над восстановлением «Сокола» на берегу были разложены костры для подачи сигнала вероятно проходящему мимо судну. Но надежды на это быстро «таяли» – горизонт даже в дни хорошей видимости казался безжизненным.
Звуков тревоги никто не услышал в ночь пропажи спортсменки и альпинистки и конечно комсомолки, покорившей несколько значимых высот за свои неполные двадцать пять лет – Светланы Озеровой дежурившей ночью. Объясняя свою способность бодрствовать в это время суток, неоднократными ночевками в подножьях гор в походах и моменты переходов через ущелья и перевалы. Где ей так же приходилось дежурить по ночам. Свету любили – она была неутомимой оптимисткой и душой «коллектива». Ее вероятные следы крови и волочения тела травмировали оставшихся в живых больше чем две предыдущие пропажи.
Бывший военный Егор Петров, не выделяющийся особо из общей массы спасшихся до пропажи альпинистки, возглавил организацию обороны лагеря, реконструируя постройки и подходы к ним, устанавливая капканы и «сигнальные ловушки», выдвигая посты вечерних дежурств на более отдаленные от лагеря позиции. Соответственно увеличивая количество дежурящих и назначая проверяющих постов. Жизнь лагеря разбилась на дневную и ночную… в военно-походном режиме.
Ни всеми и ни все стратегически-оборонительные действия Петрова были восприняты «на ура». Многие решения критиковались, но потенциал Петрова и его военный опыт внушали надежду на спасение жизней больше чем скептический настрой отдельных личностей и разложенные костры для проходящих мимо кораблей.
Теплоход «Заря» был далек от понятия круизный лайнер, но имел вполне приличные каюты для пассажиров, палубу со сценой и рестораном с танцевальной площадкой. Которые использовались для проведения викторин и спортивных конкурсов. Теплоход регулярно перевозил отдыхающих, получивших путевки от комсомольских и партийных организаций в качестве тех или иных поощрений – лиц заслуживающих наград от руководящих органов различных городов страны.
Слаженная команда, ходившая по одному и тому же морскому пути уже несколько лет, не могла сбиться с курса и проходила маршрут что называется с «закрытыми глазами». Ошибки со стороны моряков быть не могло. Туман. Окутавший лайнер заставил дрейфовать судно и его пассажиров несколько дней. С чем столкнулся теплоход под утро четвертой ночи дрейфа в момент относительной видимости с началом движения своего, остается загадкой. Пробоина ниже ватерлинии обрекла корабль на гибель. Капитан приказал спустить спасательные шлюпки на воду. Больше чем семьдесят человек погрузились в шлюпки: испуганные, наполовину одетые пассажиры и согласно уставу, действующие четко моряки.
Капитана после последнего его распоряжения в сложившейся экстренной ситуации больше никто не видел. Эвакуацией судна командовал старший помощник. Волнения на море раскидали лодки возле группы островов расположенных в трёх сотнях миль от ближайшего материка. Что стало с остальными пассажирами и членами экипажа «Зари», спасшимся и населившим один из островов оставалось только предполагать…
*
– Зачем ты вернулся? – Мария смотрела в глаза Егора пытаясь найти в них ответ на свой вопрос. – Ты ж всё равно уже умер, таскать за собой везде бесполезный говорящий труп, тяжелая ноша для оставшихся в живых хоть и преданным стране и идеалам партии товарищам. – Она посмотрела на группу людей, пытающихся успокоить и завести Вадима Измайлова в барак, кричащего, воющего и вырывающегося из их рук. – тем более у них своих забот сейчас хватает…
– Причин на самом деле несколько… – Петров плотно сжав губы тоже взглянул в сторону невменяемого Вадима. – Ну, во-первых, я ответственный за то, что здесь произошло в эту ночь…
– А-а-а.… провальная линия обороны… – Мария подкрепив высказывание нотами сарказма с пониманием кивнула. – А какие еще, если не секрет? Подожди! Уж не стратегический ли план – изобразить собственную пропажу затем прийти со стороны леса и наблюдать оттуда за лагерем? Но тогда тебе был бы нужен сообщник… – Девушка вздохнула с сожалением, – но ты не взял меня на его роль…
Мария сделала шаг в сторону плечом упираясь в стенку барака и вглядываясь в отрешенный взгляд Егора.
– …это то и заставило меня вернуться…
– И кто же… это был?
– Наша спасительница студентка медицинского… – тень страха мелькнула в глазах говорящего.
– Что?!! – Теперь она точно понимала, что вид крови и изуродованного тела повлияли на рассудок героически держащегося до этого момента публично мужчины. Возможно вернув его к ужасным сценам войны.
– … и более того: не было видимых подтверждений, что к ней применялось какое-либо насилие… понимаешь? – В глазах Егора появилась теперь одержимость, пугающая Марию и заставляющая отступить от него еще на шаг и уже назад, – она шла, с ними, добровольно…
*
– Тише, тише… Ксения Павловна – Крепкие руки обхватили ее тело сзади, кто-то с трудом разжимая ее пальцы, вытащил пистолет из трясущихся рук.
– Спокойно…
Как успокоиться(?)– сердце бешено стучит в висках, дыхание прерывисто, кабинет и все находящиеся в нём вместе с мебелью прыгают в глазах. Но она видит, как человека в которого стреляла поднимают из-за стола, за которым он спрятался и взяв под руки выводят из кабинета.
«Живой… я не попала?!»
Только теперь вырывается из неё крик. Рёв. Так ревёт потерявшая детёныша медведица. Протяжным долгим стоном после потери самого дорого на земле. Резко замолчавшая и уже не способная продолжать, Ксения сжавшаяся обессилившая, тихо плачет со всхлипом.