Немая
Шрифт:
Телефон вновь завибрировал в руке, высвечивая имя абонента — Михалыч.
Чтобы достать мою "Вольво" с рефрижератором пришлось потрудиться. К счастью, ощутимых повреждений двадцатитонная махина не получила и была вполне себе на ходу. Пришлось выслушать тираду Михалыча о моей непутёвости и безалаберности, прежде чем моя кормилица встала на путь истинный, то есть на просёлочную.
— И как ты умудрился? — продолжал не понимать деревенский шумахер и механик.
— Да, олениха одна проскочила прямо передо мной, вот я и крутанул баранку с перепугу, —
— Ну и балбес. Оленина очень даже вкусная…
— Так нельзя же, Михалыч. Петрович меня потом с потрохами сожрёт за самку. Дерьма не оберёшься.
— А щас прям гладко всё у тебя?! — саркастически переспросил механик. — Смотри морду всю помял и лобовое менять придётся.
— Зато без штрафов, — парировал в ответ, садясь в кабину. — Спасибо, Михалыч. Ай да, мож по пивку?
Пригласив, однако, тут же занервничал, вспомнив о гостях в доме. Чёрт! Как мне объяснить кто это? Хотя, завтра весь посёлок о них узнает, как заявимся. Деревня ведь, хоть и городского типа.
— Некогда, Тох. Глашке обещал помочь с овощами в яме. Одну её туда больше не пускаю, а то едва не угарела в том году.
— Да, конечно… В другой раз тогда. Спасибо, Михалыч.
Загнав машину во двор дома, скептически осмотрел повреждения. Да, в копеечку влетит. Бампер выправлю сам разумеется, а вот лобовое стекло надо заказывать у дилеров. Чёрт, привалило счастье в дом. Благо машина на ходу, и я не останусь без своей кормилицы. Закрыл кабину и едва не запнулся о Волка. Овчарка зонарно-серого окраса, действительно, чем-то смахивающая на главного лесного охотника, виновато плелась за мной в дом.
— Нет, приятель, — присел на корточки, теребя Волка за загривок и морду. — Тебе нельзя в дом. Ты сегодня накосячил.
Волк склонил морду, тоскливо глядя на меня.
— Ты покусал моих гостей. Так не делается.
Пёс жалобно проскулил, понимающе склонив голову набок.
— Всё не ной и иди на своё место давай. И сиди там! Понял?
Волк снова проскулил и расстроенно поплёлся к своему лежаку под навесом сарая. Вздохнул, чувствуя некоторую вину теперь уже перед псом. Зараза, ну на всех не угодишь!
Войдя в дом, осекся. Пахло жареной курицей и картофелем. Прошествовал в сторону кухни, застав Белку и Таю за готовкой. Надя доставала из духовки мясо, а Тая сервировала стол.
— Я вроде велел тебе отдыхать, — буркнул скорее для поддержания главенства в доме.
Рыжеволосая обернулась, замерев с противнем в руках, а Тая закрутила головой.
— Обожжёшься, — испугался за девушку и, подскочив, настойчиво направил её ношу к столу. — И где таких непутёвых производят? — проворчал я, продолжая стоять за её спиной.
Надя оглянулась через плечо, посмотрев на меня голубизной своих глаз, что в полумраке кухни отдавали чернотой антрацитов. Взор скользнул по моему лицу, задержавшись ниже глаз. Невольно примагнитился, лаская взором эти необычные и красивые черты лица. Девушка смущённо улыбнулась, ударив похлеще электрошока. Отпрянул, но предусмотрительно подстраховал, чтобы не упала, лишившись моей поддержки. Подтолкнул к столу, а сам метнулся к мойке. На фига?
— В ту тарелку не накладывай, — нашёлся я, ища в сушке для посуды большую пластиковую миску. — Вот, — поставил её перед носом гостьи и посмотрел пышущий жаром и пряностями картофель. — Признаться выглядит и пахнет аппетитно, — похвалил я и всё же удостоил Надю улыбкой. — Но всё же, я просил тебя не вставать.
Надя постучала себе по груди, а после показала большой палец вверх.
— Уверена? Снова штопать тебя не хотелось бы.
— Что значить штопать? — тут же вмешалась молчавшая до сих пор Тая.
— Это взрослое слово, — соврал я, лишь бы не приставала.
Надя снова улыбнулась и осуждающе покачала головой. Взяла из общей стопки тарелку и аккуратно выложила на неё еду. Поставила перед моим носом, окончательно убив во мне ворчуна. Прижала указательный палец к губам, веля помолчать и сунула в руку вилку. На такое не смел воспротивиться, не зная, что убедительнее — её жесты или запах еды. Потом разберусь.
— Что ж, приятного аппетита, — пожелал я и впился зубами в куриную ножку. — Давайте тоже. Тут на всех хватит, — подначил я с набитым ртом.
Девочки переглянулись и опустились за стол. Пока с жадностью поглощал, косился на идиллию этой маленькой семьи. Надя заботливо потрошила куриные ножки в тарелку дочери, кладя куски мяса в картошку, а кости складывала рядом в заранее подготовленную миску. Невольно отметил её аккуратные тонкие пальцы, не облагороженные маникюром. Небольшие царапины напоминали о недавней потасовке с моим псом, но вот заживающий желтоватый синяк на шее ближе к уху, свидетельствовал о более давнем увечье. Я бы сказал, что он старше даже тех, что у Нади под одеждой. Так и подмывало устроить допрос, но мирно жующая Тая обламывала все позывы.
— Ты сделала, что просил? — испытующе посмотрел на гостью. Надя чуть растерянно уставилась на меня. — Фамилия и имя, паспортные данные, место прописки. Хоть что-то из этого.
Белка тут же нырнула в карман и протянула лист бумаги с надписью:
" Надежда Александровна Кирсанова, 1997 года рождения"
— И всё? — уточнил я, недовольно нахмурившись.
Девушка вновь испуганно уставилась на меня. Выдохнул, понимая, что ни черта мне от неё не добиться.
— Фамилия девичья или по мужу?
Надя показала два пальца — второе.
— Имя мужа, — вернул ей обратно листок.
Девушка ту же напряглась, боязно глядя то на меня, то на листок. После притянула к себе бумагу и написала:
"Николай."
— Нет, мамочка, папу зовут Олег… Ты забыла? — выдала мать с потрохами Тая.
Надя подняла на меня виноватый взгляд.
— Тая, ты уже поужинала? Давай-ка беги наверх. Поиграй там немного, — велел я девочке, не спуская с Надежды сосредоточенного взгляда.
— А можно ту куклу с фиолетовыми волосами? — жалобно посмотрела на меня девочка.