Немец
Шрифт:
«Это слишком, — подумал он. — Не мог же я так быстро влюбиться? Или это пиво плюс коньяк?»
А она продолжала смотреть на него, а потом усмехнулась:
— Нет… вы не типичный русский парень. Я знаю, о чем говорю, поверьте мне. Могу я попросить вас об одной услуге?
— Какой услуге?
— Можете немного поговорить со мной по-русски? Хочу услышать, как звучит ваш язык. Или почитайте что-нибудь.
— Но у меня с собой нет ничего такого на русском языке, что я мог бы почитать. У меня только паспорт и водительские права.
— Тогда читайте права!
— Читать права?
— Да, я хочу, чтобы вы почитали мне водительские права!
— Ладно… если вам хочется… — Антон достал из бумажника свои права и начал читать подряд все, что написано на обороте. — «Водительское удостоверение… Категории транспортных средств, на управление которыми выдано удостоверение. Мотоциклы…»
— Удивительно! — Рита перебила его. — Мне вообще ничего непонятно из того, что вы говорите. Ни единого слова! Но ваш голос хорошо звучит. У вас очень приятный тембр.
Антон взял в руку бокал с коньяком, но туг же отставил в сторону:
— Вы очень красивая женщина. Мне так хорошо, когда вы рядом. Кажется, что я знаю вас очень давно.
Антон готов был поклясться, что в ответном взгляде Риты скрывался ответ: «Да, я чувствую то же самое». А еще он ругал себя за банальные слова, но… слово не воробей…
Она взяла его за руку и прошептала еле слышно:
— Я должна идти. Проводите меня, пожалуйста. Проводите меня прямо сейчас.
Но тут оркестр заиграл романтическую мелодию, отдаленно напоминающую «Ledy in red» Криса де Бурга.
— Рита, давайте потанцуем.
Она, словно осуждая, покачала головой, но затем кивнула. Они танцевали перед небольшим подиумом, где работали музыканты. Саксофонист старательно выводил тему. Антон желал только одного — чтобы эта женщина осталась сегодня с ним. Он не хотел ее отпускать, а потому все сильней прижимал к себе. Итак, обнявшись, кружились они по залу в медленном танце.
Когда песня закончилась, Рита взглянула ему прямо в глаза и вдруг произнесла:
— Я хочу остаться с тобой. Не хочу уходить. Вы меня приютите сегодня, мистер?
Возле двери номера Антона они остановились и впервые поцеловались. Оторвавшись на секунду от взволнованного русского, Рита спросила:
— Как там у вас называется эта самая «последняя рюмка»?
— На посошок…
— Na pososhok. Отлично. Теперь-то понятно, что на самом деле это значит.
Рита ушла около семи часов утра. Проснувшись, Антон наблюдал, как она одевается. В этом ритуале было столько забытой им прелести, что он даже расстроился, когда Рита надела свое черное платье. Она подошла к кровати, поцеловала Антона в щеку и протянула ему небольшую записную книжку.
— Напиши здесь номер своего телефона. Обещаю, сама позвоню тебе после работы. Не скучай.
— Вот этого я не обещаю, — ответил он, когда за Ритой закрылась дверь.
Оставшись один, Антон включил телевизор. На экране высветилось персональное приветствие: «Дорогой господин Ушаков! Добро пожаловать в отель «Торброй». Он поискал англоязычный канал и, найдя CNN, где как раз начался очередной выпуск фирменной программы канала — «новостей в заголовках», стал по привычке ждать вестей с родины. И не дождался. В информационном пространстве крупнейшего в мире кабельного телеканала его огромной страны будто бы и не существовало. Впрочем, отсутствие новостей из России означало, что там все пока «слава Богу».
В дверь постучали, Антон встал с постели.
— Гутен морген! Обслуживание номеров. Смуглая дама в форменном темно-синем костюме вместе с приветливой улыбкой внесла в комнату небольшой поднос с изящным кофейником и двумя накрытыми тарелками. На подносе также уместились баночки с джемом, столовые приборы и вазочка с полевым цветком желтого цвета.
Заметив недоумение на заспанном лице закутанного в одеяло Антона, дама быстро объяснила:
— Фройляйн заказала это специально для вас. Блондинка, в черном платье.
— Данке шон…
— Битте шон! Ауфидерзейн.
— А… Yes… Bye.
Антон жевал круассан, запивая его кофе, и вслух благодарил заботливую девушку.
— Молодец, Рита. Прямо, как наша. Не иначе в роду были русские.
Где-то в районе платяного шкафа зазвонил мобильный. Антон не без труда отыскал его в кармане пиджака.
— Ральф, привет! Как дела? У меня все хорошо, даже более того. Ты представляешь, она попросила принести мне в номер…
— Антон, — голос Ральфа показался чужим. — Антон, слушай меня внимательно. Твою записную книжку украли. А сегодня утром мы с отцом обнаружили, что из нашего дома пропал оригинал письма дяди из России.
Глава пятнадцатая
Русские штурмовики ушли на юг, оставив после себя огонь, дым и разбитую технику. Пока Ральф Мюллер решал, что делать дальше, со стороны Жиздры показались несколько автомашин, в том числе один грузовик, скорее всего, чешского производства с красным крестом на брезенте.
Впереди ехал четырехместный «Фольксваген». Эти скоростные короткобазные машины отлично справлялись с бездорожьем и часто использовались в люфтваффе для транспортировки сбитых в бою или совершивших вынужденную посадку пилотов. Поравнявшись с Ральфом, машина остановилась.
— Кто-нибудь выжил, обершарфюрер? — спросил у Ральфа немолодой лейтенант вермахта, сидящий рядом с водителем.
— Не знаю. Все закончилось три минуты назад.
— Садитесь, поедем с нами. Возможно, понадобится ваша помощь.
— Конечно, поехали.
Вскоре их взору открылась картина, от которой у Ральфа кровь застыла в жилах. Повсюду были разбросаны еще горящие части автомобилей. Воронки дымились, а открывшаяся после взрыва земля на их краях отчего-то была ярко-желтого цвета. В искореженных кабинах, около уничтоженных снарядами машин, в воронках, на снегу, — повсюду лежали изувеченные человеческие останки.