Немец
Шрифт:
Когда пришло время, он создал кооператив по продаже секонд-хэнда, потом собственную торговую компанию и рекламное агентство. Потерял все при правительстве Кириенко, но остался патриотом Родины, не запил и не изменил своим своейственным его поколению эклектичным вкусам, оставшись поклонником Deep Purple, советских песен про войну и танцевальных хитов Modern Talking.
Эта видимая «нормальность» Антона более всего казалась подозрительной. В Москве как раз вошли в моду разоблачения агентов иностранных разведок. Можно сказать, наконец-то пришло время собирать камни.
И действительно, одно время по всем
Что же касается общества «Мемориал», то именно из уст его представителей впервые прозвучало предположение о возможном наличии скрытого захоронения немецких военнопленных на территории Донского монастыря.
Михаил водил посланницу общества на экскурсию в огороженную зону на территории обители. Эта пожилая дама сумела расспросить Михаила обо всем, что вызывало у нее хоть малейший интерес. Тот, в свою очередь, попытался выяснить, имеются ли у представительницы «Мемориала» более-менее серьезные доказательства существования тайной братской могилы за монастырскими стенами.
По ее словам, в «Мемориале» хранились копии неких архивных документов, подтверждающих, что в 1946 году на территории Донского монастыря могли происходить события, свидетелями которых имели право быть лишь сотрудники НКВД. Есть рапорт офицера тогда еще не упраздненного Главного управления контрразведки СМЕРШ о состоявшихся здесь же, в монастыре, допросах нескольких военнопленных. Больше никаких подробностей Михаилу выяснить не удалось, равно как и узнать, у кого конкретно находятся бумаги.
Дама ушла и больше в монастыре не появлялась. Следить за ней не имело смысла, поскольку вся ее жизнь проходила максимально открыто и понятно.
Спецслужбы пообщались с руководством «Мемориала» и даже предложили помощь в окончательном установлении истины, но получили вежливый отказ. Удостоверившись, что общество в ближайшее время не планирует, в буквальном смысле, копаться в прошлом, «сотрудники» оставили его в покое.
Но тут появились Ральф Мюллер и его русский помощник Антон Ушаков. И вновь, уже в который раз, «органам» потребовалась помощь начитанного и обаятельного служителя Михаила.
Решили так: раскрыть Антону местонахождение документов, косвенно подтверждающих гипотезу о захоронении немцев в Донском монастыре. Если интерес интернациональной парочки действительно ограничится поиском места последнего пристанища родственника Ральфа Мюллера, они выйдут на связь с «Мемориалом», и, возможно, члены этого общества поделятся с частными лицами теми знаниями, которые не захотели сообщить представителям спецслужб. Тогда через Михаила эта информация попадет куда следует.
Получив инструкции, Михаил не забыл сообщить, что, в отличие от своих подопечных, которые ничего не заметили, особенно немец, который «однозначно был с бодуна», он обратил внимание, что за ними неотступно следовал пожилой господин с тростью. Проводив посетителей, Михаил как бы ненароком столкнулся с ним
Человеку с тростью на вид было далеко за семьдесят. Он выглядел как типичный пожилой турист из Европы, со вкусом одетый, поджарый, доброжелательный, доверчивый. Но, как правило, туристы в столь почтенном возрасте гуляют по Москве в составе группы, а этот отчего-то предпочел осматривать московские достопримечательности в одиночку.
Выйдя за ворота, господин сел в ожидающий его черный «Фольксваген каравелла», на борту которого было золотыми буквами выведено: «Marriott Tverskaya». Этой информации оказалось достаточно, чтоб уже к вечеру знать все необходимое о необычном туристе, увлекающемся слежкой за посетителями московских монастырей.
Им оказался гражданин Австрии Курт Шерхорн, проживающий в городе Шпитталь в провинции Коринтия близ озера Мильштатт. Он приехал в Москву по туристической визе на день раньше Ральфа Мюллера.
Согласно дополнительной информации, полученной из базы данных контрразведки, господин Шерхорн числился одним из самых молодых и самых перспективных оперативных сотрудников сверхсекретного института третьего рейха, название которого переводилось как «Наследие предков». Весной 1945 года американцы арестовали Шерхорна в Нюрнберге. Но, проведя лишь два дня под стражей, Курт Шерхорн был выпущен на свободу, после чего надолго исчез из виду, пока, наконец, не объявился в качестве почтенного жителя маленького городка Шпитталь, расположенного недалеко от озера Мильштатт в австрийских Альпах.
Никаких подвигов за Шерхорном с тех пор не числилось. Известно было, что он увлекался историей и коллекционировал предметы старины, а также очень много путешествовал по Восточной Европе.
С момента падения «железного занавеса», когда иностранцы получили возможность ездить по нашей стране достаточно свободно, Шерхорн побывал во многих уголках России, в том числе в тех местах, куда туристы забредали редко. К сожалению, установить точные маршруты передвижения иностранца оказалось невозможным.
Одна деталь биографии австрийского гражданина оказалась крайне любопытной для спецслужб: некоторые данные позволяли предположить, что Шерхорн мог участвовать в одной из экспедиций института «Наследие предков» на территории Советского Союза, которая значилась в архивах как «бесследно исчезнувшая». Поскольку в районах боевых действий такие экспедиции пропадали чуть ли не еженедельно, расследовать дело не стали, да и было не до того, потому что к моменту ее пропажи, то есть, примерно к началу 1942 года, в войне наступил первый перелом в пользу Красной Армии.
Итак, «Наследие предков» или «Аненэрбе», возможное участие в экспедиции на территории СССР в военное время, поездки вглубь России, и, наконец, слежка за подопечными секретной службы… Оснований для того, чтобы господин Курт Шерхорн попал в сферу интересов этого ведомства, накопилось достаточно.
Глава четырнадцатая
Антон щурился от яркого солнца. Они вышли из пивной и теперь стояли на площади между «Хофброем» и рестораном «Орландо».
— Ты подожди меня минуту, — сказал Ральф, — я вернусь, куплю сувенир для Михаила. Парень тебе не нравится, но нам он помог.