Немец
Шрифт:
Наконец, ему удалось добраться до Воронежа. Но когда оставленные ефрейтором Ральфом Мюллером документы уже, казалось, были у него в руках, досадное недоразумение помешало выполнению важнейшей части плана.
«Надо было посильней треснуть Мюллера по голове, чтобы уж наверняка… Не ожидал, что он бросится на помощь своим русским друзьям», — думал Курт Шерхорн, понимая, что теперь уже изменить ничего нельзя. Наверняка Антон Ушаков и Ральф Мюллер-младший имели на руках координаты того места, куда был перепрятан заветный ящик. Ведь какие же еще документы мог спрятать при отступлении чудом спасшийся
Шерхорн не был до конца уверен в том, что это именно план местности, в которой спрятали груз «Аненэрбе». Зато он точно знал, что было в том самом ящике, который они погребли тогда в мерзлой земле!
Для остальных действовал строгий приказ рейхсфю-рера: ящик не открывать ни при каких обстоятельствах… Целлер, который вместе с Шерхорном получал ящик из канцелярии специальной группы «Остланд» в Новгороде, занимавшейся учетом и переправкой в рейх «конфискованных» ценностей, также не имел полномочий интересоваться содержимым. Его миссия должна была завершиться в Барятино, где, передав ящик эмиссарам Гиммлера, Целлер и его команда получили бы приказ отправиться на Балканы.
Как и сейчас, в дело вмешался случай. Русские части прорвались к Барятино, и Заукер принял единственно правильное решение — спрятать груз до лучших времен. Похоже, эти времена уже никогда не наступят.
Курт Шерхорн приготовился смириться с неизбежным. И тут зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал мужской голос. Человек говорил на отвратительном английском языке, но смысл сказанного можно было кое-как разобрать:
— Мистер Шерхорн?
— Я.
— Меня зовут… Впрочем, после. Мне с вами говорить по интересующему вас бизнесу.
— Кто вы?
— Я не могу говорить вам по телефону. Через пять минут вы стоять у лифта на этаж три гостиница. Я быть в лифте. Синяя куртка и коричневые брюки.
Через пять минут из лифта на третьем этаже вышла немолодая пара. Шерхорн ждал. Еще через две-три минуты двери лифта вновь открылись. Молодой человек в куртке и темных брюках, в котором Ральф и Антон сразу узнали бы своего знакомого из Донского монастыря, жестом пригласил Шерхорна войти в лифт.
Когда двери закрылись и кабина поползла вверх, молодой человек заговорил. Причем на сей раз его английский был куда лучше:
— Вы меня не знаете, но мне известно о вас все, господин Шерхорн. Я знаю про вашу службу в СС, точнее, в институте «Аненэрбе», и про ваши экспедиции в поисках одной священной реликвии. Мне известно также про Восточный фронт и сокровища Ладоги. Я в курсе, что вы следите за русским и вашим соотечественником, которые, наверное, знают нечто такое, что побуждает человека в вашем возрасте совершать авантюрные поступки. Понятно, сейчас вам не на кого положиться в этом городе, к тому же, за вами ведет наблюдение сильная организация. Ваше дело почти проиграно. Без союзника вам не обойтись.
— Я ничего не знаю про экспедиции, о которых вы говорите. Вы меня явно с кем-то спутали. Простите…
— Прекратите, господин Шерхорн! — Михаил повысил голос. — У вас нет выбора.
— О каком выборе вы говорите? Я ничего не понимаю.
— Если вы ничего не понимаете, то вам лучше поскорее убираться из этой страны. Делать вам тут больше нечего. Впрочем… Впрочем, еще
Михаил нажал кнопку «стоп», а после небольшой паузы отправил лифт на первый этаж.
— Я продолжу, с вашего позволения, — произнес он. — У вас есть шанс, и этот шанс — я. Мне кажется, если ваши поиски увенчаются успехом, то славы и других земных благ хватит на двоих с лихвой.
— А… — протянул Шерхорн. — Все так банально. Так вы хотите быть со мной в доле? Единственное, что смущает — ваша чрезмерная осведомленность. А отчего вам кажется, будто мой приезд связан с поиском сокровищ?
— Господин Шерхорн, давайте не будем терять время. Вы хотите получить нечто, что вынуждены были оставить в России несколько десятков лет назад, верно? Можете не отвечать, мне это известно. Поскольку, человек, по приказу которого действовала ваша группа, давно умер, вам не перед кем отчитываться. Если речь идет о том, что я думаю, вы вполне можете поделиться находкой. К тому же, я действительно ценный помощник, ведь люди, которые вас интересуют, мне доверяют. Я их друг. И еще я обладаю связями, которые помогут сделать вас на какое-то время… невидимым. Кстати, а почему вы следите за господами Ушаковым и Мюллером?
Шерхорн колебался, а, между тем, уже давно надо было распрощаться с нахальным юношей и выйти из лифта. Но старик был не из простачков. Чутье и жизненный опыт подсказывали — судьба дает ему еще один, быть может, последний шанс. Пройдет еще несколько лет, и его жизнь, повинуясь неумолимым и вечным законам природы, закончится. Так чем он рискует?
«Надо его перехитрить», — подумал Шерхорн.
Оставалось только поменяться ролями с этим парнем. В таких делах нужно играть первую скрипку, дозировать информацию и ни на секунду не забывать про маршруты отступления.
Шерхорн принял решение. Сейчас ему нужна информация, а после он решит, каким будет его следующий шаг.
— Допустим, — начал он. — Допустим, вы действительно тот, кто мне нужен. Зачем вам нужен я? Вы мне кажетесь вполне информированным человеком, хотя я и не могу подтвердить, что ваша информация о моем прошлом корректна.
— Вы нужны мне, потому что только вы знаете все про тайну пропавшей экспедиции СС. Лучше иметь вас в качестве союзника. Я вам нужен, потому что мои цели понятны, а возможности уникальны. Да соглашайтесь же скорей! У нас, то есть, у вас, очень мало времени!
— Вы сказали, что ваше имя…
— Михаил. Но я вам пока ничего не говорил.
— Михаил, давайте сразу определимся: во-первых, вы во всем меня слушаетесь, во-вторых, мне нужно обеспечить себе кое-какие гарантии, а для этого нужно время, дня два, и, наконец, в-третьих, мы сейчас же расстанемся, вы дадите мне свои телефоны и будете ждать от меня инструкций. У вас полминуты.
Михаил быстро написал на листке бумаги несколько цифр. Двери лифта открылись. Шерхорн вышел, не прощаясь.
— Молокосос, — пробормотал он. — Ты даже не представляешь, с кем связался. Впрочем, благодаря тебе я чувствую теперь, что не все потеряно!