Немец
Шрифт:
Так они все вместе и пошли в русский тыл: семеро немцев и трое конвойных.
Глава двадцать третья
Шел второй час, как Ральф и Антон парились в бане.
Александр Валентинович свое дело знал. Некоторое время назад между ним и Ральфом имел место своеобразный поединок. Хозяин поддавал на каменку, парил гостя веником, заставлял подолгу плескаться в ледяной купели, погружаться туда с головой и «тренировать дыхание». Ральф выдержал, чем заслужил уважение отставного офицера и сдержанную похвалу:
— Нормально. Держишься…
Ральф глубоко вздохнул и подмигнул Антону.
Александр Валентинович разлил по кружкам квас, потом встал и поставил компакт-диск с концертом Высоцкого. Вернувшись за столик, улыбнулся, взглянул на Ральфа и продолжил, тщательно подбирая английские слова:
— Да… в общем, действительно держишься. Сейчас еще два-три захода. Потом водки выпьешь и будешь у меня, как новый.
Ральф снова вздохнул и взглянул на Антона с видом человека, которого несправедливо приговорили к наказанию розгами.
Антон только руками развел:
— Будешь, как сказал Александр Валентинович, brand now. Ради этого стоит потерпеть.
И вот теперь, пройдя через все «круги посвящения», Мюллер отдыхал с блаженным видом, укутавшись в огромное полотенце с изображением Микки-Мауса.
Антон рассказывал о воронежских приключениях. На следующий день после истории в Адмиралтейском храме, Игорек справлялся у знакомого капитана милиции о результатах операции по его наводке.
Милиционерам удалось задержать гражданина Австрии Курта Шерхорна и его спутника, нигде не работающего Василия Григорьевича Кондакова. У последнего нашли испанский револьвер «Астра» — вещь в России чрезвычайно редкая. Поразительно: если Кондаков очень заинтересовал местных воронежских «следаков», то от Шерхорна решили скорей избавиться, порекомендовав ему «валить» из города и из страны по добру по здорову.
— Антон, интересно, они что, так его и отпустили? Он же преступник, нам угрожал, хотел убить?
— Все просто, Ральф. Им не хотелось впутываться в историю, которая усложнит их и так непростую жизнь. Понимаешь, спецслужбы начнут лезть с расспросами… — Антон взглянул на Александра Валентиновича, словно искал поддержки.
— Дело в том, — отозвался Александр Валентинович, — что Шерхорна отпустили по приказу сверху. Хотят посмотреть, что он дальше предпримет.
— Вы уверены, дядя Саша?
— Значит так: уверенность тут ни при чем. Просто я это знаю, вот и все.
— Но откуда? Нам важно понимать, что делать дальше?
— Точно, — вступил в разговор Мюллер, — нам это важно, потому что нас уже пытались убить. И я не горю желанием оказаться в аналогичной ситуации еще раз…
— Ну, хорошо, — Александр Валентинович выключил музыку. — У меня есть хороший друг, работает в одном из управлений ФСБ. Его зовут… В общем, это как раз не важно. Недавно с ним приключилась неприятная история — он попал в больницу. Представляете, подростки на улице избили. Украли деньги, документы и еще кое-что. А ведь мы с ним, в свое время… Поскольку в больнице ему делать нечего, он стал очень разговорчивым и поведал мне кое-что про эту историю. Ну, а я рассказал, что знаю Антона Ушакова. Оказалось, Антон Ушаков уже некоторое время на крючке у «конторы» вместе со своим германским товарищем Ральфом Мюллером. А вокруг них уже давно порхает легендарная личность Курт Шерхорн, который «контору» интересует уже непосредственно и по вполне конкретному поводу.
— И какая между нами связь? — спросил Антон.
— Такая, что, по всей видимости, вы и Шерхорн ищете одно и то же, только относитесь к предмету поиска по-разному.
— Как так? — одновременно воскликнули Ральф и Антон.
— А так. Вы не представляете, что ищете, а Курт Шерхорн охотится за чем-то вполне конкретным.
— А известно, что он ищет? — Антон задумался, вспомнив названия на карте, оставленной Мюллером-старшим в Воронеже.
— Ваш Шерхорн — личность непростая. Этот господин в войну числился сотрудником института «Аненэрбе», специализировался по российской проблематике, а до этого активно и искренне искал… Святой Грааль. Есть информация, что он сопровождал главного археолога рейха Отто Рана в одной из экспедиций в замок Монсегюр, где катары-альбигойцы якобы прятали Грааль. Еще говорят, будто именно Шерхорн мог быть любовником Рана, ведь тот славился нетрадиционной ориентацией. По крайней мере, Шерхорн ни разу не был женат.
— Получается, наш странный дедушка еще и голубой?
— Ладно, это их дело. Мне понятно, что Шерхорн мог поддаться истерии в те времена и верить в существование реального предмета, способного творить чудеса. Но с тех пор прошло столько лет! Тем, кто хотя бы кое-что знает про Грааль уже давно известно, что поиски бессмысленны.
— Почему? — спросил Антон.
— Грааль — это символ, а не чаша, куда Иосиф Аримафейский собрал кровь Иисуса Христа после распятия. Грааль не материален. Впрочем, сам Отто Ран некоторое время считал, что это священный камень, благодаря которому возможны перемещения в иные миры.
— А вот Дэн Браун…
— Так, Антон, не расстраивай меня. Мы сейчас говорим не о литературе, а о жизни, где есть ФСБ, ЦРУ и иже с ними, сумасшедший дед, у которого под мышкой должна быть татуировка с группой крови, а может даже Hakenkreuz или «Крючковатый крест» как немцы называли знак, который во всем остальном мире именовали «свастикой», рядом со сдвоенным «зигом». Еще у нас имеется отмороженный Васька Кондаков, стрелявший в вас из пистолета, который можно найти только в специальном справочнике…
— А почему Отто Ран считал, что Грааль — камень?
— Не думаю, что у него не было на этот счет сомнений. Грааль представляли и в виде чаши, и в виде камня. Иные считали, что это книга, корабль (потому что его изображают в виде полумесяца, который час-то напоминает очертаниями лодку) или даже череп. Но есть легенда о камне Lapis Exilis или изумруде из короны Люцифера. Архангел Михаил выбил его из короны во время священной битвы, а по прошествии времени из камня был сделан сосуд, который нарекли Чашей Грааля. В Средние века в Англии был создан культ чаши, из которой пил Иисус и его ученики во время Тайной вечери. Нацисты придали поискам Грааля новый импульс. Поскольку сам фюрер был неравнодушен к легендарным предметам старины, то институт «Аненэрбе» занимался их поисками вполне серьезно. Правда, Гитлер старался на людях не выказывать свою заинтересованность в археологических раскопках, но его с успехом заменил обожавший все мистическое Гиммлер. Он-то и был фактическим руководителем «Аненэрбе».
— А зачем, по-вашему, нацистам были нужны все эти сокровища? — спросил Ральф.
— Во-первых, в Германии тридцатых годов некоторые влиятельные персоны всерьез считали, что святые сокровища наций — это источник дополнительной оккультной силы. Во-вторых, результаты находок интерпретировались таким образом, чтобы доказать превосходство нордической расы. Это было частью процесса «восстановления исторической справедливости», а чаще всего простым переписыванием истории. Я думаю, немцы легко принимали на веру чудовищные фальсификации, лишь бы только они помогли им забыть унижения Версальского договора.