Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.)
Шрифт:
Использование рабочих, говорилось в разделе «Б» этого секретного указания, и обращение с ними должно быть на практике таким же, как и по отношению к русским военнопленным
Таким образом, мирные советские люди, насильно угнанные оккупантами для работы в Германию, считались «военными трофеями», механически зачислялись в категорию «взятых военнопленных» и по режиму содержания приравнивались к таковым.
Геринг издал кровожадный приказ не щадить советских людей, пригнанных в Германию.
«При применении мер поддержания порядка,— говорилось в этом приказе,— решающим соображением является быстрота и строгость. Должны применяться лишь следующие разновидности наказания, без промежуточных ступеней: лишение питания и смертная казнь решением военно-полевого суда»163164.
Для осуществления своей программы Гитлер в марте 1942 г. назначил «главным уполномоченным по использованию рабочей силы» Фрица Заукеля, которого наделил чрезвычайными полномочиями. В помощь Заукелю был создан огромный аппарат. На администрацию оккупированных областей, на воинские части, гестапо, жандармерию и полицию возлагалась обязанность всеми средствами содействовать выявлению и мобилизации рабочей силы для нужд Германии.
Вскоре после назначения Заукель разослал в строго секретном порядке на места приказ, в котором говорилось: «Вербовка, за которую вы отвечаете, должна форсироваться всеми доступными мерами, включая суровое применение принципа принудительности труда» 165.
На Нюрнбергском процессе Заукель заявил, что никаких насильственных мер при вербовке рабочей силы не принималось, что полиция привлекалась лишь там, где партизаны не давали возможности проводить эту работу. Однако многочисленные директивы, приказы и распоряжения гитлеровских главарей, в том числе и Заукеля, и сама практика так называемой «вербовки» не оставляют и тени сомнения в том, что для достижения поставленных целей преступное правительство фашистской Германии санкционировало и поощряло любые средства.
Ссылаясь на то, что «фюрер» разработал новый и весьма срочный план вооружения, для осуществления которого требовалось не менее 2 млн. иностранных рабочих, Заукель в своем письме Розенбергу потребовал любыми мерами обеспечить мобилизацию с Украины уже к 31 марта 1942 г. 225 тыс. рабочих, а к 1 мая — еще 225 тыс. человек. Позже, 5 октября
1942 г., Заукель писал Розенбергу о необходимости вербовки из восточных областей 2 млн., а 17 марта
1943 г.— еще 1 млн. мужчин и женщин, которые должны были быть доставлены в Германию в течение четырех последующих месяцев166. В той же «программе» Заукель заявил, что по поручению «фюрера» «необходимо доставить из восточных областей 400—500 тыс. здоровых и крепких девушек для того, чтобы заметно разгрузить крайне занятую немецкую крестьянку».
В конце ноября 1941 г. и особенно после поражения немецко-фашистских армий в битве под Москвой геббельсовские пропагандисты развернули на захваченных ими территориях широкую кампанию за добровольный набор рабочей силы для промышленности Германии.
Были изданы миллионными тиражами листовки и плакаты, призывавшие трудоспособное население ехать на работу в Германию и обещавшие всем добровольцам обеспечить «райскую» жизнь в империи. В городах и селах появились по этому вопросу воззвания генерал-комиссаров, штадткомиссаров, бирж труда, управ и других органов оккупационных властей. При этом указывалось, что немецкие власти якобы дают возможность всем получить полезную и хорошо оплачиваемую работу и что оставшиеся на месте члены семей добровольцев будут полностью обеспечены. Однако, невзирая на эту демагогическую пропаганду, кампания по добровольному набору рабочей силы принесла плачевные результаты. Советские люди решительно отказывались работать на фашистских захватчиков. Так, уже 6 декабря 1941 г. немецкая биржа труда в Кривом Роге отмечала неудовлетворительный ход вербовки горняков на работу в Германию и обязала всех ранее работавших на местных рудниках в возрасте от 17 до 55 лет немедленно явиться на биржу.
В одном из докладов начальника политической полиции и службы безопасности при руководителе СС в Харькове указывалось, что вербовка рабочей силы доставляет учреждениям беспокойство, так как среди населения наблюдается крайне отрицательное отношение к отправке на работу в Германию и что о добровольной отправке уже давно не может быть и речи. Чтобы принудить население ехать на работу в Германию, оккупационные власти города объявили о снятии со снабжения 70 тыс. человек, хотя никакого снабжения, по существу, и не было167. Вскоре оккупационные власти стали на путь обязательных разверсток по городам, районам и селам. При этом указывалось, что все уклоняющиеся от явки будут преследоваться полицией.
По приказу Заукеля с Украины должно было отправляться в Германию, начиная с апреля 1943 г., ежедневно не менее 6 тыс. человек. Чтобы выполнить это задание, во всех городах и селах Украины оккупационные власти издали приказы об обязательной явке всех граждан обоего пола в возрасте от 15 до 50 лет. Началась повсеместная погоня за людьми. Угоняли наиболее здоровых и трудоспособных работников, нередко целыми семьями. Так, из колхоза «Вперед» Смеловского района было забрано 72 человека, в том числе семья Харченко С. В. в составе трех человек, в семье Чернухи И. М. были угнаны две дочери. Из Станиславского района гитлеровцы угнали 1002 человека, в том числе около 100 семей по 2—3 человека Г
Оккупационные власти всех уклонявшихся от «вербовки» и поездки в Германию объявляли вне закона. В районы, не выполнявшие «разверстки» по поставке рабов, направлялись карательные экспедиции, которые внезапно, чаще ночью, оцепляли населенные пункты, сталкивали с постелей оторопевших от ужаса людей, сгоняли их в колонны и направляли на сборные пункты. Деревни зачастую сжигались. Такой, например, была операция против села Карабчиева Ру-жинского района, проведенная по приказу обер-лейте-нанта жандармерии Бернгардта. В Мелитополе во время массовой облавы были схвачены тысячи людей, многие за попытку скрыться тут же были расстреляны.
Имеются многочисленные документы, в которых сами гитлеровские главари отмечали жестокости при «вербовке» рабочей силы, которые они всячески поощряли. В отчете генерального комиссара Житомирского округа Лейзера о совещании с Розенбергом в г. Виннице говорится: «...Я разрешил уполномоченному применять самые жестокие меры для того, чтобы достигнуть необходимого результата и получить контрольную цифру... Проблема мобилизации рабочей силы не может быть разрешена в «белых перчатках»2.
В письме Розенберга к Заукелю от 21 декабря 1942 г. отмечалось, что из с. Боровичи нужно было взять 25 рабочих, но никто не явился, тогда полиция начала поджигать дома и хватать кого попало и арестовывать их. «Там, где не находили самих мобилизуемых, они задерживали их родителей, как заложников до тех пор, пока не являлись их дети. Это же они проделали в Белоозерке. Те, которые не появлялись вовремя, должны были быть расстреляны. Люди многих деревень отправлялись в монастырь, но их всех арестовали, заперли и направили на работу. Среди них были слепые, хромые и старики... На Украине в качестве террористической меры были использованы поджоги...