Немного скандала
Шрифт:
Эмилия прошептала:
– Вы первый это сказали. А я боялась напугать вас своими наивными признаниями.
В этот момент Алекс понял, что его будущая жена не только соблазнительная женщина, она больше чем просто хорошая партия. Как раз то, что он хотел.
– Когда вы поняли? – Алекс поцеловал ее.
– Я ни о чем другом не думала с того самого момента, как вы поцеловали меня на балконе.
– Скажите же мне, – приказал он. Она должна принадлежать ему телом и душой – такое желание он испытывал впервые в жизни. Отчаянная любовь юнца, которую
– Я люблю вас, – застенчиво произнесла она, и ее чудесные ресницы дрогнули. Кожа порозовела от смущения и подступающего возбуждения. В воздухе поплыл слабый аромат роз. Эмилия сжала его плечи.
Он вошел в нее с размеренной точностью, наслаждаясь влажной упругостью ее лона. Волосы цвета янтаря рассыпались по плечам Эмилии. Она красноречиво вздохнула.
Лучшее определение того восторга, что их связывал.
Очень простое уравнение: мягкая постель, женщина твоей мечты и удовольствие, которое превосходило все, что можно представить в самых безумных мечтах.
И очевидно, любовь.
Он действовал медленно, сдерживая себя, – момент был слишком важен, чтобы расходовать себя сразу. Может быть, слухи преувеличивали его искусство в любовном деле, однако он был достаточно опытен, чтобы знать все признаки эротического возбуждения. Жаркое, учащенное дыхание; текучая плавность движения женского тела в ответ; вонзающиеся в спину ногти – это был язык страсти, который Алекс отлично понимал.
– Алекс, – прошептала она, когда он снова вошел в нее.
В ответ его язык прошелся по ее нижней губе.
– Это так… Вы так… О-о!
– Согласен с вами.
Вот он, конечный момент, решил он. Опыт, который каждый мужчина и каждая женщина должны испытать хотя бы раз в жизни. Экстаз, пронизанный искренним чувством. Слияние души и тела. Сейчас его оргазм был неминуем, неотвратим. Весь покрытый легким, сладким потом, он и так сдерживался долго, как мог, надеясь, что Эмилия первой достигнет этой сияющей вершины.
Так и случилось. Тихий вскрик, ее лоно напряглось – то, чего он ждал. Наслаждение захватило его, и на минуту мир перестал существовать, закружившись в вихре ослепительного счастья. Потом реальность снова обрела свои прежние черты.
Залитая медовым светом комната. Широкая постель. Выбеленные стены. Окно, распахнутое навстречу прохладному вечернему воздуху и запахам близкой реки.
Лучшего и желать нельзя.
Потом он понял, что рухнул прямо на нежное тело Эмилии, которой, вероятно, больно. Перекатился набок, заставив повернуться лицом к себе. Покрытые потом, почти бездыханные, они лежали обнявшись и молчали. За окном чирикнула птица, ей вторила другая. Рука Алекса медленно погладила нагое бедро Эмилии.
– Было бы чудесно остаться здесь… Скажем, на ближайшие лет сто, – тихо сказал Алекс, чувствуя, какой радостью наполнена каждая клеточка его тела. – Вот так, как сейчас.
Эмилия сдавленно рассмеялась, уткнувшись носом в его плечо:
– Как в сказке про фей.
– Я не читал сказок со
Она игриво лизнула его ключицу.
– Я хотела бы быть принцессой.
– Как я понимаю, мне отводится сомнительная роль принца. Однако я не помню ни одной сказки, где принц соблазняет принцессу еще до пышной свадьбы.
– Значит, вы их плохо помните. Такое случалось во все времена.
– В самом деле? – Он пригладил спутанные пряди ее шелковистых волос и забылся в глубине ее лазурных глаз. – Расскажите мне одну из таких сказок, которые я забыл.
– Меня интересует лишь одна история, – отвечала она, теплая и разомлевшая. – Наша. Но как она понравится вашей семье?
Хороший вопрос.
Алекс беспечно пожал плечами:
– Во-первых и в самых главных – это не их дело.
– Должно быть, очень легко быть мужчиной и иметь преимущество все решать самому.
Тут она была права. Он мягко сказал:
– Я не деспот, Эмилия.
– Если бы я считала вас деспотом, – возразила она, – я бы в вас не влюбилась. – Она вдруг пораженно задумалась. – Вы со мной говорите! Кажется, это так просто, однако же…
Отец не обращал на нее никакого внимания. Для алчных светских женихов она была немногим больше чем неодушевленный предмет, который надо во что бы то ни стало заполучить. Да, ее сомнения можно было понять.
Он, конечно, не совершенство, но даст ей гораздо больше. Алекс ласково провел пальцем вдоль ее прямого носика.
– Мой брат Джон уже знает. Это он посоветовал мне взять и похитить вас, да и дело с концом.
– И он не возражал? – Эмилия была так трогательна в своей тревоге. – Я ведь Паттон.
– А я Сент-Джеймс. – Он вскинул бровь. – Если честно, брат не пришел в восторг, когда я сказал ему, кто вы. Но он знает, что такое чары романтической любви. Он думает, что наилучшим выходом будет путешествие в Гретна-Грин.
– Но вы не последовали его совету.
– Многие считают меня повторением Джона, однако мыслим мы по-разному. Моя непрактичность заставила меня отправиться к вашему отцу, потому что мне казалось – так будет правильно. Пусть я вел себя как законченный идеалист. Однако мы здесь, вместе, поэтому не стоит жалеть.
– Думаю, мы с вами, возможно, родственные души. – Чуть надув губки, Эмилия казалась воплощением роскошной женской чувственности. Рассыпанные в беспорядке янтарного цвета волосы, медленные ласкающие движения ладоней по его плечам.
– И разные в то же самое время, при том самым восхитительным образом. – Алекс внял приглашению и поцеловал ее, удивляясь силе эрекции. А может быть, удивляться не стоило? Он уже знал, что мисс Паттон – исключение из всех правил.
Шел дождик, и впервые в жизни его стук не внушал Эмилии мрачных опасений о том, чего ожидать от нового дня: сидеть ли ей в четырех стенах или прибегать к помощи зонтика и кареты. Напротив, в комнате было очень уютно. Сидя на постели, Эмилия взяла с блюда ломтик сыра и откусила кусочек.