Немного скандала

Уайлдс Эмма

– Ваш мудрый совет был, несомненно, принят к сведению. – Слегка поклонившись, он предложил Эмилии руку. – Что вы скажете, дорогая? Я мог бы перебросить вас через плечо, как разбойник, но, должен признать, такое обращение с дамой мне всегда казалось несколько недостойным.

– Но вы не можете похитить женщину, если она идет с вами по доброй воле, – возразила Эмилия, едва сдерживая желание самой прыгнуть ему на руки. К черту общественное мнение и любопытную леди Друри! Она протянула Алексу руку, и он сжал ее

пальцы.

– Значит, мы сообщники, – ласково сказал он, – в нашем обмане.

– Чудесно звучит. – Не глядя на толпу пешеходов, на изумленное лицо кучера тети Софи, она шагнула к нему и снова убрала с его щеки этот загадочный темный завиток.

Алекс улыбнулся, но темные, как полночь, глаза оставались серьезными.

– Если вы уедете со мной, обратного пути не будет.

– Чудесно звучит, – шепнула она, радуясь всем сердцем.

Глава 21

Подняв руку, чтобы постучать, София вдруг задержалась в нерешительности и прошептала своему спутнику:

– Говорила ли я, как я рада, что вы согласились меня сопровождать?

– Несколько раз, моя дорогая. – Ричард, как всегда, был само спокойствие. И выглядел он, как всегда, светски утонченным в черных бриджах и сером сюртуке. Усы расчесаны, седые волосы безупречно уложены. – Естественно, я бы держал вашу сторону в любом суде, в любом несчастье, не говоря уж о том, чтобы уберечь вас от вероятного гнева вашего зятя.

– Вероятного? – мрачно усмехнулась София. – Это все равно что сказать: «Вероятно, завтра настанет новый день». Да он убьет меня от ярости.

– Тогда не будем тянуть. Позвольте мне. – Ричард решительно постучал, и через минуту их провели в кабинет Хатауэя.

Все это хорошо и мило – изображать добрую сваху. София все еще сожалела, что отпустила Эмилию с Сент-Джеймсом без особых возражений – если честно, она ее очень даже поощряла. Однако как же было нелегко сообщить Стивену Паттону, что его дочь сбежала, чтобы выйти замуж вопреки его воле!

Ее назначили, компаньонкой, и, несмотря на блестящее начало, она все же умудрилась допустить, чтобы ее подопечная влюбилась в человека, который меньше всех в Лондоне годился ей в женихи – по мнению отца! К тому же Александр Сент-Джеймс скомпрометировал девушку, и она была рада с ним сбежать!

У Хатауэя есть все основания гневаться.

Но если бы ей выпал шанс начать все сначала… Вероятно, она последовала бы тем же курсом. Ей было достаточно увидеть, как Эмилия протягивает руку и ласково отводит непокорную прядь ему за ухо. Ее лицо в этот миг, сияющее от счастья… И София расправила плечи, приветствуя зятя решительным взглядом.

– Надеюсь, мы не отрываем вас от важных дел, Стивен?

Хатауэй поднял глаза, отмечая присутствие Ричарда, и нахмурился, откладывая в сторону перо.

– Я отвечаю

на письма. Но, думаю, это может подождать. – Он скупо улыбнулся: – Кажется, сегодня день вторжений.

Он намекал на визит Сент-Джеймса, и это не обнадеживало.

София выбрала кресло, куда не добирались солнечные лучи, и сложила руки на коленях. Ричард предпочел встать рядом. Хатауэй выжидающе смотрел на них, переводя взгляд с Софии на Ричарда.

– Итак?

– Эмилия сбежала.

– Что?

Она выпалила:

– Я чувствовала, что это мой долг – по крайней мере сказать тебе, прежде чем ты начнешь тревожиться из-за ее отсутствия.

– Как мило. – Он говорил с такой ледяной холодностью, что ей начало казаться: она где-то в приполярной Америке. Хотя там сейчас было бы безопаснее. Стивен снова сел, его лицо оставалось невозмутимым. – Сент-Джеймс, разумеется?

Разве могла она отрицать? Кроме того, лишь полный дурак не связал бы визит Алекса и отказ Стивена с последующим побегом. Молодой человек тоже рассудил верно, потому что так Эмилия избежала участи быть запертой или насильно выданной за угодного отцу жениха.

Зато София оказалась в чертовски неудобном положении.

Хатауэй сварливо продолжал:

– Я понимаю так: поскольку вы, мадам, знаете о катастрофе, она случилась при вашем участии?

– Я ей не способствовала, – строго ответила она, выпрямляясь в своем кресле. В ее возрасте выслушивать брань, будто она провинившаяся школьница! София начинала сердиться.

– Но очевидно, не сделали ничего, чтобы ее предотвратить.

– Он дожидался нас на улице возле модного магазина. – Благодаря наблюдательной леди Друри Хатауэй в любом случае узнает эту часть истории, поэтому лучше всего признаться честно.

– И вы просто позволили ему ее уговорить?

– Ее не пришлось уговаривать.

– Почему вы их не остановили? – Хатауэй уже почти кричал.

– Вы видели Александра Сент-Джеймса, милорд? – Она старалась, чтобы голос не выдал ее сарказм. – Это высокий, могучего сложения молодой человек. Объясните, как, по-вашему, я могла его остановить?

– Я не имел в виду – в физическом смысле, мадам, и вы это знаете. К моему прискорбию, Эмилия, кажется, прислушивается к вам. Если, конечно, он не принудил ее силой…

– Он ее не принуждал. Она в него влюблена. Сомневаюсь, что могла бы найти такие слова, чтобы убедить ее остаться.

Воцарилась тишина, которая, казалось, грозила взорваться, как вулкан.

После нескольких минут напряженного молчания ее зять сказал тоном едкой насмешки:

– Могу я теперь сообщить, что все это время тревожился, как бы вы не оказали на мою дочь дурного влияния?

Обидно, но этого следовало ожидать. София даже радовалась, что он это сказал. Она вздернула подбородок.