Немного скандала
Шрифт:
– Могу я сказать сейчас, – ответила она упреком на упрек, – что у вас на нее вообще не было влияния?
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы имеете хотя бы малейшее представление о том, чего она хочет?
– Я охотно предоставил ей выбирать самой – только не Сент-Джеймса.
– Но она как раз хочет его.
– Она может выбрать кого-нибудь другого. Боже правый, женщина, что вы наделали?! – Хатауэй вскочил, его лицо побледнело. – Ваши нелепые наряды, пренебрежение условностями! Но я закрывал на это глаза ради памяти моей покойной жены. Однако позволить,
София предполагала, что разговор будет не из легких, но подвергать сомнению ее любовь к Эмилии не собиралась. Она сухо перебила:
– Я ее обожаю. И она это знает. Можете ли вы сказать то же о себе?
– Как вы смеете?!
– Смею, потому что имею на это право – ведь я знаю ответ на этот вопрос. Она не знала, питаете ли вы к ней хоть каплю любви или нет. Вам должно быть стыдно…
– Репутация леди Маккей безупречна, – спокойно перебил Ричард, не давая Софии разразиться гневной тирадой. – Надеюсь, вы не станете возлагать на нее вину за произошедшее.
Он мягко дотронулся до ее плеча.
– Я не был бы так в этом уверен. – Стивен сверлил ее гневным взглядом. – Я доверил вам будущее моей дочери! Смотрите, что из этого вышло!
– Она полюбила, – сообщила София, смело встречая его обвиняющий взгляд. – Вероятно, вместо порицания я даже достойна некоторой похвалы.
– Любовь, – презрительно фыркнул он, его щеки побагровели от злости.
– Может, вы слышали, что на свете бывает любовь? Ведь вы были женаты.
Удар попал в цель, и его щека непроизвольно дернулась.
– Эмилия? С сыном Беркли? С тем же успехом вы могли бы отправить ее прямиком в ад, познакомиться со всем дьявольским отродьем. Я прихожу к заключению, что у меня за спиной был организован заговор.
– Бога ради, – устало сказала София, – да они могли бы действовать у вас прямо под носом. Вы бы все равно ничего не заметили.
– Знаю, что вы его недолюбливаете. Однако Беркли – человек достойный. – Пальцы Ричарда успокаивающим жестом сжали ей запястье. – И об Алексе Сент-Джеймсе нельзя судить по делам его семьи. Хотя в глазах большинства, когда речь о браке, подобное родство честь, а не изъян.
– Этот негодяй сбежал с моей дочерью!
– Он любит вашу дочь и намерен сделать ее своей женой. – София продолжала отстаивать выбор племянницы. – В таком аспекте его поступок выглядит по-другому. Как я понимаю, он приходил к вам за разрешением на брак.
– Подобная осведомленность о деталях усугубляет вашу вину. Куда они отправились?
– Понятия не имею. – По крайней мере в этом она могла не лгать. Молодой человек со связями Сент-Джеймса мог увезти ее куда угодно. В Шотландии для заключения брака не требовалось церковного оглашения, но и в Англии, если постараться, можно было обойти существующие ограничения.
– Я разыщу их, и, когда найду…
– Сара одобрила бы свою дочь.
Стивен вздрогнул, словно она ударила его по лицу. Он смертельно побледнел.
– Вы ищете оправдания своему позору.
– Нет, я объясняю свой триумф. – София
Не запнись она об уголок ковра, покидая кабинет, ее царственный уход был бы более эффектным. Ричард поймал ее руку, помогая обрести равновесие, и они вместе вышли из дома.
– Вы держались, точно разъяренная львица, защищая своего детеныша, – сказал он ей, когда они спускались по ступенькам к ожидающему экипажу.
Мрачная погода слегка разгулялась, и показался краешек голубого неба, а с ним и солнечный проблеск. Она обреченно вздохнула:
– Неужели и впрямь я презираю условности, а мои наряды столь уж нелепы?
– Отчасти в этом и состоит ваше очарование, – заверил он ее с невозмутимой учтивостью. – А теперь, когда развлечение окончилось, не отобедаете ли со мной?
«Моя дорогая Анна!
День пасмурный, сад умирает, чувствуя приближение зимы. Холодный ветер уносит листья, разбрасывая их на мокрой лужайке в парке. Возможно, это погода виновата в моем унынии: однако, как бы я ни предавался печальным воспоминаниям, мне становится только хуже. Вас нет со мной.
Как просто звучит! И как трудно это осознать!
Я пытаюсь вспомнить время, когда я не любил вас, но не могу. До вас жизни не было, да и после не будет…»
Сегодня тоже выдался пасмурный денек, но, несмотря на менее чем бесполезную встречу с лордом Хатауэем, настроение у Алекса было лучше некуда. Алекс припомнил начальные строки последнего полученного им письма и решил, что вполне понимает чувства автора. Он открыл дверь скромного дома и отступил, пропуская вперед Эмилию.
«Что, если бы вы любили того, кто никогда не стал бы вашим?» Он не верил в измену, но, возможно, начал лучше понимать историю Сэмюела и Анны, хотя по-прежнему был убежден, что правда все еще скрыта – несмотря на помощь писем.
– Но это, – воскликнула Эмилия, обводя взглядом скромно обставленный холл, – не похоже на карету, которая мчится на север! Мне казалось, что мы бежим.
– Так и есть. Но Шотландия довольно далеко, и в этом мире многое решают друзья, – весело сказал он, закрывая дверь. В доме было чисто, мебель простая, но хорошей работы. Старинное кресло-качалка возле сложенного из камня очага так и манило присесть, низкие балки потолка за много лет потемнели, нагреваясь живительным огнем камина; простой тканый коврик был выполнен в нежных оттенках кремового и коричневого. У окна главной комнаты стояла кушетка. Натертый до блеска коридор вел наверх – наверное, там располагалась спальня. Как и уверял Майкл: уединенный дом, недалеко от Лондона, за окнами мирно течет река… Алекс принялся объяснять: