Немного скандала
Шрифт:
Прикинув в уме, София решила, что Ричард прав, ведь он примерно того же возраста, что и Уильям. Ее муж был двадцатью годами старше ее, и…
Это возможно. Более чем возможно, потому что Ричард никогда бы не солгал.
И сейчас ему представился отличный случай, чтобы узнать о кое-каких ее сомнительных привычках – если его намерения столь серьезны, как он говорит. София встала и направилась к столу с напитками – отыскать стакан и графин среди охапок кроваво-красных роз.
– Может быть,
– Нет, благодарю. Для меня еще рановато, – с некоторой иронией сказал он.
– Не возражаете, если выпью я? Мне кажется, момент просто требует чего-нибудь горячительного.
– Вам не нужно спрашивать моего позволения, дорогая.
Такой ответ был лучше, чем целые кусты роз. Одной из причин, почему София так сопротивлялась мысли о повторном замужестве, было то, что женщина в браке терпела слишком много ограничений. Уильям никогда и ничего ей не запрещал и снисходительно терпел ее непредсказуемый стиль. Вряд ли радость, которую она пережила в первом браке, повторится снова.
Но кто сказал, что это невозможно?
Она налила себе щедрую порцию и вернулась на место.
– Начните с самого начала.
Он скупо улыбнулся:
– Начала я не помню. Наши отцы были друзьями. И мы были помолвлены с самого рождения. Я был всего на пару месяцев старше Анны. Мы росли вместе, узнавая друг друга. Для меня это был достойный брак. Но с другой стороны, у Беркли было шестеро детей, и Анна была младшей из четырех девочек. А я младший сын виконта.
Как странно думать, что и Ричард оказался участником драмы Сент-Джеймсов и Паттонов! София тихо сказала:
– Как Эмилия и Сент-Джеймс. Она могла выбрать более престижного жениха, но любовь превыше всего.
– Думаю, что да. – Все три слова были произнесены с особым нажимом, особенным был и взгляд Ричарда, устремленный на нее.
София жарко покраснела. Может быть, это первый глоток бренди заставил ее щеки ярко вспыхнуть? История, однако, выходила захватывающей.
– Продолжайте.
– С тех пор минули десятилетия, поэтому теперь я могу судить беспристрастно. Я любил Анну, – будничным тоном произнес Ричард. – Когда она страстно полюбила Хатауэя, я сначала ничего не знал.
– Значит, вот почему вы никогда не были женаты? – не сдержала вопроса София. Ведь ей всегда хотелось знать почему.
– Из-за Анны? – Казалось, подобная мысль пришла ему в голову впервые. Он размышлял, хмуря лоб. – Возможно. Никогда не задумывался. Полагаю, однако, что просто ждал вас.
Если это объявление о намерениях, женское сердце вряд ли могло желать большего. София была тронута и не сразу нашла что ответить.
– Каждый имеет право испытать истинную любовь хотя бы раз в жизни.
Она вложила собственное сердце в каждое слово.
– Но может
– Я восхищаюсь вашей романтической душой. – Ричард приподнял бровь.
– Не я, – строго возразила она, – посылала старые письма молодым влюбленным.
– Верно замечено. Признаю, что мы оба – романтические натуры. Видите, как мы подходим друг другу?
Она начала приходить к тому же заключению.
– Но вам еще многое нужно объяснить, Ричард.
– В моем возрасте люди не склонны бросаться в авантюры сломя голову. – Знакомая улыбка, очаровательный изгиб губ.
– Не увиливайте, прикрываясь возрастом. Не такой уж вы старик, черт возьми!
– Рад, что вы так думаете. – Ее слова, несколько богохульные и слишком смелые для женщины, зажгли веселый огонек в его глазах.
– Как вы узнали?
– Про Анну и Хатауэя?
– Да, про них.
– Она послала мне письма.
– Зачем?
– Думаю, для того, чтобы объяснить, почему я получаю отставку.
– Ясно… – Вопрос было необходимо задать, однако, несомненно, он разбередил старую рану Ричарда, и София расстроилась. – Простите.
– Письма пришли, а потом мне сказали, что она мертва.
И где же смысл?
– Если она не знала, что скоро умрет, тогда… О-о! – София умолкла, пораженная собственным выводом. – О Господи! Она покончила с собой!
– Не совсем, – ответил он в своей невозмутимой манере.
– Не совсем? Что, черт подери, это значит? Или покончила, или нет. Середины тут быть не может. Ничего другого мне в голову не приходит.
– В этом все дело. – Лицо ее друга выражало целую бурю эмоций – никто бы не ожидал подобного от насмешливого, сдержанного сэра Ричарда Хэйверса. – Анна жива и здорова.
– Милорд, к вам гость.
Если уж исполненный царственного достоинства Оутс соблаговолил сам выйти из дому, а не послал лакея, гость был действительно важный.
Дворецкий торжественно возвестил:
– Маркиз Лонгхейвен на задней террасе, поскольку его светлости было угодно дожидаться вашего возвращения на свежем воздухе.
Это Майкл? Очень интересно.
– Мы сейчас. – Алекс соскочил с лошади и бросил поводья ожидающему груму, а затем снял с седла жену. С самого приезда в Беркли-Холл они выезжали верхом каждое утро, и сегодняшний день не стал исключением. Чудесная погода добавляла очарования счастью медового месяца. Небо не всегда будет голубым и безоблачным, и они в любом случае планировали поскорее вернуться в Лондон. Но сейчас солнце весело сияло, семья благоволила Эмилии больше, чем можно было надеяться, – даже отец немного смягчился. Алекс считал себя счастливейшим из людей.