Ненавистный брак
Шрифт:
– Конечно, нет, маман. Окажите милость, передайте ему, что...
– Все, что хочешь, но вчера ты сама не захотела выслушать его.
– Мне кажется, между нами возникло недопонимание, и мне хотелось бы прояснить все разом. Пришлете кого-нибудь за мной, когда придет Федор Михайлович.
– Разумеется, я позову тебя, обещаю. А теперь, спи спокойно. Я благодарна тебе за твою искренность. Девочка моя, маленькая, никто не желает тебе большего счастья, чем я! – Павла Петровна поцеловала дочь в лоб. Конечно же, она говорила эти слова от души, думая, что настоящее, неоглядное счастье заключается в вольготной жизни и удобствах, когда не нужно беспокоиться о деньгах. Павла Петровна
Лиза уже выпила отвар, и теперь лежала в постели, умиротворенно закрыв глаза. Павла Петровна заботливо укрыла дочь мягким шерстяным одеялом и неторопливо вышла из спальни.
В половине двенадцатого утра Дмитрий подошел к матери, сидевшей подле постели мужа. Они вдвоем отошли от кровати полковника и остановились у окна в дальнем углу просторной спальни.
– Маман, Федор Лаврецкий не придет сюда сегодня, – понизив голос, доложил Дмитрий. – Днем он в тоске и печали будет ждать Лизу у озера, и не сдвинется с места, пока не потеряет последнюю надежду, или не придет его время заступать на караул в казарме.
– Прелестно-прелестно. Лиза проснется не раньше двух, и когда она спустится, все подтвердят ей, что никто не приходил. А если этот юноша все же решится прийти, Борис знает, что ему ответить. Ах как жаль, что он не уехал вместе с новобранцами на одно из этих военных учений!..
– Мы могли бы немного ускорить это дело, полтора месяца его отсутствия. Нужно подождать, не принесут ли пап'a бумаги о назначении. Несмотря на болезнь, он должен подписать приказ.
– Как только доставят бумаги, принеси их мне. На время я сделаюсь его порученцем. Так мы одним выстрелом убьем двух зайцев: я не позволю ему переутомляться, а мы добьемся своей цели...
И действительно, чуть позже подполковник Пресков прислал полковнику на подпись несколько бумаг. Павла Петровна любезно взялась отнести бумаги мужу.
– Тебя никогда не интересовали мои служебные дела, Павла… – удивленно пробормотал тот.
– Твоя служба, возможно, единственное, что осталось нам отныне и впредь, – Павла Петровна тяжело вздохнула, – поэтому я и взялась помочь тебе. Я прочту тебе бумаги, а ты продиктуешь мне ответ, я его запишу – вот и всё. Так ты не устанешь.
Полковник лежал в кровати, положив голову на огромные подушки, на фоне которых четко выделялось его бледное, как мел, лицо. Он с благодарностью посмотрел на жену, принимая ее помощь. Через несколько минут все нерешенные вопросы были улажены. Когда они добрались до отправки офицеров с новобранцами на полевые учения, Керлов заметил, что подполковник мог бы сам решить этот вопрос, и ограничился диктовкой списка офицеров, которым надлежало отправиться в поля. Павла Петровна без лишних вопросов, не дрогнув лицом, вписала в него вместо одного из офицеров Лаврецкого. Керлов подписал бумагу, и Дмитрий вызвался передать бумаги ординарцу подполковника.
Мать с сыном довольно улыбнулись, глядя на удаляющегося ординарца, везущего Лаврецкому приговор…
Федор в отчаянии встал со скамейки, сидя на которой безуспешно поджидал Лизу вот уже несколько часов. Он достал из кармашка серебряные часы и, взглянув на циферблат, понял, что пора возвращаться в казарму. Приближалось время заступать в караул. В то время как его лошадь шагала по аллее, все больше удаляясь от дома, с противоположной стороны по широкой дорожке прямо к двери тоже верхом подъехал другой человек. Его лошадь была самой красивой из тех, что когда-либо видел поручик. Федор заметил, как высокий, крепко сбитый мужчина спешился, передал поводья первому подбежавшему к нему слуге и, по-хозяйски уверенно ступая, исчез за большой дверью.
–
Горький привкус ревности, сомнений и недоверия наполнил сердце Федора. Он развернул коня и остановился прямо перед дверью лизиного дома. Борис вышел ему навстречу, и Лаврецкий спросил его о девушке. Дворецкий ответил, что Елизавета Ивановна “отдыхать изволят”. Федор справился о здоровье полковника и уехал, передав Лизе простую записку, как долг вежливости.
Узнав об этом, Надя набросилась на брата.
– Ты непременно должен был увидеться с ней или хотя бы карточку свою послать! – горячо втолковывала она незадачливому горе-жениху.
– Слова Павлы Петровны, поведение Дмитрия, холодность слуг, да и сама манера полковника избегать меня – не слишком ли это явное доказательство того, что вся семья отвергает меня?
– Но Лиза-то не отвергает, и это самое главное.
– Только Лиза может спасти семью от разорения, – дрожащим от боли и гнева голосом вяло продолжил Федор. – Князь Карелин входил к ним в дом, когда я уезжал оттуда, и вошел он туда, как к себе домой. В то время как мне не дали даже подняться по лестнице, он спокойно, как родственник, вошел в спальню полковника. Разве я могу сравниться с таким человеком, как он?
– Никто тебя с ним не сравнивал, и Лиза всем предпочитала именно тебя.
– Пока не познакомилась с ним, Надя.
– С чего ты взял, что князь заинтересовался Лизой? К тому же, она его ненавидит.
– Не знаю, но Лиза, так же как и ты, может выйти замуж за Карелина и без любви, лишь бы пап'a не страдал. Ты же согласилась выйти за Кумазина по расчету! Мне думается, Павла Петровна уже знала, что князь заинтересовался ее дочерью, потому и разговаривала со мной в подобном тоне. Да и Лиза вчера вела себя со мной не так, как всегда… Она говорила со мной так холодно… И сейчас не пришла на свидание. Конечно, она устала, но при других обстоятельствах она всегда встречалась со мной.
– Нелегки твои дела, Феденька, ох, нелегки, – грустно признала Надя. – Мне тоже знакомо, что значит, чувствовать себя униженной, когда ты другим не ровня, хотя Фридрих никогда не позволял мне усомниться в нем. Я снова дам тебе тот же совет – найди способ поговорить с Лизой наедине… чтобы быть уверенным в ее чувствах.
– А если она откажется говорить со мной?
– Не выноси раньше времени приговор, Федор. Порою, твое слабодушие просто невыносимо. Ступай спокойно в свой полк и заступай в караул. Если Лиза придет ко мне на чай или пришлет какую-нибудь записку, что ее отцу все так же плохо, тогда я сама поговорю с ней, чтобы она назначила время и место для разговора с тобой.
– Спасибо, Надя. Ты – единственный человек, кому я могу доверять.
***
Дмитрий со свойственной ему ловкостью, убеждал Карелина пойти вместе с ним в кабак Лемма.
Лиза все еще спала, и Павла Петровна, наскоро перемолвившись несколькими словами с сыном, снова пристроилась подле больного мужа.
Дмитрий стоически вытерпел разглагольствования Александра об окончании посевной на недавно купленных у Кумазина землях. Князь по-дружески приветливо улыбнулся молодому аристократу и положил свою сильную руку ему на плечо. Несмотря на то, что Карелин слегка презирал Дмитрия, его почти непреодолимо тянуло к нему. В своей беззаботной болтовне Дмитрий практически постоянно говорил о Лизе, и его не нужно было расспрашивать о сестре. К тому же, они с сестрой были похожи, и черты его лица напоминали князю Лизу, как будто природа хотела помочь Дмитрию в его хитроумном, корыстном деле.