Ненавистный брак
Шрифт:
– Рады ли тебе были в доме Керловых, батюшка?
– Да… меня приняли очень радушно.
– И барышня, поди, очень красива в праздничном наряде.
– Елизавета Ивановна прекрасна в любом наряде. Прекрасна, чиста… и холодна… как снеговик…
На следующее утро Лиза вышла из своей комнатки спозаранку. Она едва смогла уснуть – все читала и перечитывала короткое, скупое на слова и очень уклончивое письмецо Федора, в котором ясно проступали все его сомнения, тревоги, страх и беспокойство.
– Мне повезло, сестрица, я крупно выиграл. Несколько тысяч, – гордо сообщил он. – Эх, если б только это… – Дмитрий как-то сразу сник. – Дворецкий сказал, что в кабинете у отца Пестов… Ладно, пойду, прилягу, посплю немного, – добавил он.
– А я погуляю, подышу воздухом, – ответила Лиза, – а то кажется, будто на меня разом свалились и стены, и потолок.
Казалось, Лиза и вправду задыхалась. На сердце у нее было неспокойно: она негодовала и тосковала одновременно. Лиза не понимала Федора. Девушка знала, что он безвольный и мягкотелый, и гнала от себя мысль, что Федор поступил так, считая, что он не достоин ее. Задумавшись, она едва не налетела на Надю.
– Лизонька, я хочу поговорить с тобой наедине, чтобы нас никто не смог подслушать, а потому оставила экипаж подальше отсюда, – быстро проговорила та, приобняв подругу. – Речь пойдет о Федоре, моем кузене. Я должна рассказать тебе о нем кое-что.
Лиза не скрывала своей тревоги. Они с Надей были сродни сестрам, делясь друг с другом всем. В их отношениях не было места для тайн и секретов. Лизе была известна история подруги. Обстоятельства вынудили Надю выйти замуж по расчету за человека, которого впоследствии она полюбила и продолжала любить всем сердцем. Для семьи Нади Фредерик Кумазин оказался спасением; благодаря ему, отец Нади умер спокойно, а мать жила счастливо.
К сожалению, Надя не преуспела в тонкостях дипломатии, и вместо того, чтобы завести разговор о Федоре, она вспомнила свой брак.
– В тот горький час я согласилась бы выйти за любого, лишь бы спасти честь своей семьи, – уверяла она подругу, – и вышла замуж за Фредерика. А сейчас я безумно счастлива с ним.
Лиза слушала подругу с удивлением. Куда она клонит? Какое отношение имел ее брак к ней и Федору? Надя на секунду замолчала, будто подбирая слова и ища способ приступить к столь деликатной теме. Возможно, ей было немного неловко говорить о Федоре, и она уже раскаивалась, что начала разговор.
– Федор написал мне вчера, – заметила Лиза. – Он рассып'aлся в глупых извинениях за то, что не пришел на свидание. В оправдание у него нашлись более срочные дела, и они оказались важнее наших жизней, – с горечью добавила она.
– Ему пришлось уехать на пару дней, чтобы повидаться с маман... тетушке Варваре неожиданно стало плохо.
– Но в письме об этом ни слова. Федор написал о каком-то срочном приказе находиться в казарме.
Надя растерялась. Бедный кузен! Она взвалила на него два дела – мать и казармы. Лиза, понимая, что ей лгут, убеждала подругу сказать ей правду, и, в конце концов, Наде пришлось признаться, что она не может сказать ей всего.
– Между нами не должно быть ни тени лжи, – тут же напомнила подруге Лиза. Поведение Нади и тревожило, и возмущало ее.
– Федор тебя любит, Лиза, всем сердцем любит. Ты не должна сомневаться ни в его искренности, ни в его любви.
Но зародившаяся крупица сомнения росла и крепла с каждой секундой, несмотря на заверения Нади, что Федор, действительно, сдержал свое слово и приходил просить ее руки, но ему не удалось поговорить с полковником, потому что им помешали... Под ледяным, недоверчивым взглядом Лизы, девушка окончательно смешалась.
– Вот так, – в отчаянии закончила она. – Федор слишком сильно тебя любит, чтобы увлечь за собой в нужду, и потом... это ваше положение... Я не думаю, что речь идет о чем-то серьезном, но мы живем здесь, как в деревенской глуши... Люди поговаривают… судачат...
– О чем поговаривают? О чем судачат? – побледнев как полотно, теребила подругу Лиза.
– Так, болтают всякий вздор... что твой брат игрок... о бедственном положении твоего пап'a... говорят...
– Что мы разорены, так? Скажи мне правду!.. Не бойся! Скажи прямо, что эти слухи докатились до ушей Федора и помешали ему просить моей руки!
– Подожди, Лиза... Все не так, как ты думаешь!..
– Не так? – горько рассмеялась та. – Довольно, Надин! Не старайся выгородить его – Федор Лаврецкий сбежал от меня, потому что я бедна! Его спугнула молва, что я бесприданница! И ты еще говоришь, что он меня любит... обожает... боготворит.
– Да, он обожает, боготворит тебя... – с новой решимостью начала убеждать подругу Надя, понимая, что должна спасать положение. – Единственное, что его огорчает, это мысль о том, что он сделает тебя несчастной, потому что у него нет денег, и он не может тебе помочь, в то время как любой другой...
– Хватит! – резко оборвала подругу Лиза, не скрывая своего возмущения. – Ни слова больше!
– Я не хочу, чтобы ты осуждала Федора, плохо думала о нем. Он дал слово чести, и не мог рассказать тебе кое о чем... но...
Лиза с достоинством выпрямилась, представляя самое худшее, что притаилось в неосторожно сказанных словах Надежды.
– Лучше молчи! С меня довольно и того, что ты уже сказала! Прости, но я больше не могу... Я ухожу!
Лиза бросилась бежать, и Надя собиралась побежать за ней вдогонку, но ей навстречу вышел Дмитрий.
– Я хочу извиниться за сестру, – как бы ненароком, равнодушно заметил он. – У нее дурной характер.
Дмитрий старательно делал вид, что не заметил ни мертвенной бледности сестры, ни растерянности Нади.
– Прошу меня простить, я зашла всего лишь на минутку, – поспешила откланяться Надя. – Передай, пожалуйста, Лизе, что вечером я зайду к ней, и мы поговорим.
Попрощавшись с Дмитрием, Надя быстро направилась через сад к калитке. Девушка несказанно удивилась, застав рядом с экипажем Федора. Молодой человек пребывал в отчаянии и хотел знать, чем закончилась встреча. Надя вынуждена была признать свою неудачу и заплакала. Но Лиза-то? Как она могла поверить, что Федор не любил ее и не стал просить руки, потому что она была бедна? С трудом припомнив разговор с подругой, Надя всхлипнула и горестно воскликнула: