Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
Пытаюсь встать на ноги. Ничего не вышло, валюсь на пол, ухватившись за кровать, находясь в шоковом состоянии, затерявшись в строках посланных мне, этой бессердечной женщиной. Может, это шутка такая? Такая неудавшаяся шутка, провоцирующая меня показать, насколько я не готов был ее потерять?
Я и не был готов! Не был! Не могу ничего поделать, когда задыхаюсь в истерике, не соображая, что нужно делать, потеряв не только контроль и ту единственную безумцу, которая исчезла, но и себя. Она не могла так просто уйти, так просто испариться в воздухе, объяснив все в
Все заныло, но мозг явно не понимал того, что происходит. Он отвергал мысль, что я утратил более ценное, чем я, чем мир, чем жизнь, которую я полюбил ради нее. Нет, не было никакой утраты Розали. Я не верю в это. В эти словечки… В такие задевающие и цепляющие сердце словечки…
Тяжело мне? — Она прибила ко мне гранит, не позволяя теперь свободно двигаться и дышать. Любовь? — Как она посмела говорить о любви ко мне, когда написала эту дрянь? Ненависть? — Как могу я ее ненавидеть, когда теперь потерял, так легко упустил из своих рук? Нет, еще не упустил!
Мне казалось, я держал ее крепко, а она… сбежала. Сбежала!
Найти женщину, построившую рухнувшие стены… любить ее, как Розали, тепло вспоминать о ней, не искать, не окликать… Она решила устроить мне пытку в моей и так неудавшейся жизни? Она приписала мне приговор, — вот что она сделала!
О нет, кажется, не могу дышать. Легкие словно слиплись воедино, запретив мне дышать. Захлебываюсь бешеным криком, не видя ничего перед собой из-за подступивших слез, которые горько соскальзывают по щекам.
Не хочу так. Не хочу, мне больно!
Рядом спадают голубые цветы, а я смотрю на них, словно вижу в них ее. Слышу легкий аромат ее волос, свежесть ее глаз, нежную и мягкую кожу. Нет… Не могла моя Розали, не могла так поступить со мной!
Мандраж пробирает тело, когда в голову пробираются последние строчки. «Я буду лучшей мамой…». Не может быть, она не могла носить моего ребенка. Как он мог быть у нее? Я же… Господи… Боже, я есть отец?
Не обладаю собой, когда хватаю колючие розы и терзаю их об пол, желая потушить пожар внутри меня, но не могу, он лишь разжигается.
Найду, найду ее!
Не имела права! Не должна была так поступать со мной! Я люблю ее, а она так легко наострила нож мне в спину! Так хитро сбежала, растворилась, словно и не было. Я обещал ей, обещал и говорил всегда, что найду ее, и я найду ее.
Отыщу мерзавку, на каком краю света она бы не была! Отыщу и отлуплю что есть силы, а за тем прижму к привлеку в свои объятия, и надену кандалы… Сбежала! Сбежала от меня…
«… Ты никогда не сможешь убежать от меня… Рози… Никогда, Роуз. Слышишь? Ты никогда не убежишь, не спрячешься и не уйдешь от меня, — приобретаю серьезность, но такая приятная улыбка царит на моих губах. Конечно, я угрожаю ей…» — Сбежала, черти, она сбежала!
«…Я добровольно и вольно стала твоя, Нильс. Я свободно отдаюсь в твои руки и буду в них до тех пор, пока ты мне позволишь, — трепет во мне обескураживает меня самого, я смягчаюсь, она мне отдается, а я только
«…Ты защищаешь себя, но защитишь ли ты девушку, за которой может начаться настоящая охота?..» — Не защищу, но я люблю ее. Не защитил… испугалась, сбежала и одурачила меня, как влюбленного дурака!
«…Нильс, Нильс, Нильс, — мое имя звучит мягко, когда слетает с губ Донована, и я с дрожащими руками, прикрываю глаза. — Кто же она для тебя… Ты одержим ею, Нильс. Разве ты не помнишь правило, которое я тебе все время повторял? — Зверь, такого типа как ты, всегда должен быть один…» — Я и есть один! Она оставила меня! Сбежала лживая женщина!
«…Там синяки, мне больно, оттого и…дернулась. Я доверяю тебе, Нильс…» — Брехня! Лгунья мне не доверяла!
«…Ты прекрасна, Розали. Ты та, кто сможет свести с разума. Это не метафора, маленькая Роуз. Ты лишила меня здравого ума во время поцелуя. Все, что я сделал, это чтобы уберечь тебя. Я не хочу причинить тебе боль. Ты не все. И никогда не была всеми. Ты ведь иная, Роуз…» — Мое же сердце разрывается, Розали, зачем ты так? Я был с тобой откровенен! Лгунья…
«…Ты никуда не уйдешь от меня, Розали. Ты останешься рядом, здесь, и мне, до чертиков плевать, хочешь ты того или нет…» — Ушла и не оглянулась, когда этого пожелала, разбив все вдребезги, как и меня…
« …Ты моя, и всегда ей будешь, понимаешь? Даже если я выгоню тебя, все равно вернусь и заберу обратно. Ты не останешься одна, никогда…» — Покинула меня одного. Зачем ты так? Мне же больно, прям вот тут верху, с левой стороны…
«…Как бы ты не крутила ситуацию и не пыталась выкарабкаться, у тебя выход лишь один: идти со мной смиренно и верно. Лучше стало бы для всех, если бы ты добровольно пошла в мои руки…» — шарлатанка…
«…Я не собираюсь никуда уходить…»
«…Нильс, — шепчет Роуз, и я поворачиваюсь набок, с большим интересом рассматривая ее. — Мне кажется, что я… Когда мы вместе, мне хорошо. И, кажется, я уже топлюсь в пожаре чувств, которые я могу ощущать по отношению к тебе. Кажется, я без какой-либо памяти и рассудка влюблена в тебя, Нильс…» — Когда любят, не уходят и не исчезают бесследно! Зачем? Зачем так правдоподобно врала мне? Ты разорвала меня на куски быстрее и больнее, чем само чудовище!
«…Я влюблена в тебя…» — Нет! Не хочу слышать это у себя в голове! Это лишь слова! Слова!
«…Тогда, мне кажется, что ты сводишь меня с ума, доводя до сумасшествия…» — Довела, она сделала это! Хотела погубить меня! О, как это отлично вышло! Довела до края, столкнула в обрыв бездны, в тот страх, от куда я вышел благодаря ее свету…
Зачем показала его? Зачем мне осветила путь, если исчезла? Кинула пустую надежду и макнула меня головой в это лужу, насладившись моментом. Лгунья!
Не могу, не могу больше… Смотрю на кровавые ладони, на растрепанные розы по полу с лепестками голубых роз, на то злосчастное письмо, и среди это кошмара замечаю в конверте еще один лист. Что, мало было одного листа?!