Нэнэй
Шрифт:
Он взял свой вещмешок, перекинул через плечо автомат и, не оглядываясь, направился к выходу, бросив на ходу: «Пошли, Князев!».
Володя проворно схватил ношу, виновато улыбнулся, кивнул головой и побежал за своим командиром, поправляя ремешок оружия.
Часа через два, уже под утро Хаят-апай тоже вышла на улицу. Было холодно, снова повалил мокрый снег…
«У нас, наверное, тоже прошел настоящий снег и стоит двадцатиградусный мороз, – подумала женщина, двигаясь по мокрому, грязному
Мимо нее, разбрызгивая снег и грязь, с ревом проехали военные машины, полные людей в маскировочной одежде. Дрожала мелкой дрожью земля, с деревьев комками падал прилипший к сухим листьям снег. Вскоре оглохшая от шума моторов и задыхающаяся от запаха выхлопных газов Хаят-апай оказалась у здания комендатуры.
Пройти в комендатуру она не смогла. Уже на подступах к лестнице ее остановил военный.
– Ты куда, бабка? – развязно спросил он, направляя на нее дуло автомата. – Медленно сними рюкзак и положи на землю! Ух, как пахнет! Что несешь?
– Я к вашему начальнику, – не растерялась Хаят-апай, стягивая с плеча рюкзак. – Вот ему бумагу дали.
Подошли двое в военной форме.
– А чего ей надо? – рявкнул один из подошедших. Часовой отпрянул назад. – Покажи рюкзак! – Он взял бумажку, безразлично посмотрел и вернул ее женщине. – Подполковник Таранец отсюда отбыл, сегодня комендантом является полковник Хоменко. Ему сейчас не до тебя! – и повернулся к своему спутнику, который в это время, подобрав рюкзак старушки, уже по-хозяйски осматривал его содержимое.
– Что там?
– Да тут столько деликатесов! – воскликнул тот. – Мед, колбаса домашняя… – Он вытащил бутылку. – Это молоко?
– Кумыс, – недовольным голосом ответила Хаят-апай.
– Это что за хренотень? – удивился тот. – Кислушка, что ли? – Он достал нож и привычным движением открыл крышку бутылки. Втянул ноздрями запах. – Кислое молоко… Попьешь, товарищ прапорщик?
– Дай попробую, – он взял бутылку, поднес ко рту и не успел глотнуть, как все его лицо покрылось пеной, выбитой из бутылки.
Прапорщик вытер лицо платком и, не проронив ни слова, начал жадно пить содержимое бутылки.
– Вот это да! – крякнул он, выбрасывая пустую тару в кусты. – Зашибись после вчерашнего. Еще есть?
Молча, с ненавистью глядевшая на это безобразие женщина не выдержала:
– Я не поняла, вы защитники Родины или бандиты? – спросила она, стараясь казаться спокойной.
– Чего? – с угрозой выпрямился тот, который потрошил рюкзак. – Ты поговори у меня! Где твои документы? Из какого селения?
Хаят-апай достала из внутреннего кармана куртки паспорт и протянула прапорщику. Он несколько мгновений рассматривал документ, и лицо его вытянулось от удивления:
– Слышь, она не чеченка… Ты что, из Башкирии что ли, бабка? Зачем приехала?
– Бабки на базаре семечками торгуют. Я бабушка! Если бы ты прочитал бумагу, которую я тебе дала, ты бы понял, – с иронией проговорила Хаят-апай. – К внуку я приехала!
Прапорщик растерянно повертел в руках паспорт.
– И где же твой внук? Кто он такой?
Хаят-апай рассердилась, увидев, как второй засовывает в карман банку с медом.
– Тебе какое дело, кто он?! – закричала она в сердцах. – Генерал!
– Кто-о-о?
Воспользовавшись замешательством грабителей в погонах, она интуитивно взяла инициативу в свои руки. Повернулась к стоящему у ее рюкзака мужчине и отчеканила по-военному:
– Верни все на место! И мед не забудь!
Шум, поднятый Хаят-апай, привлек внимание двух офицеров, приближающихся к комендатуре.
– Отставить! – скомандовал один из них. – В чем дело? Доложите!
Мужчины в комуфляже встали по стойке «смирно».
– Проводим досмотр на предмет взрывчатки, товарищ полковник! – доложил один из них уверенным голосом.
– Кто такие? Почему нет знаков различия?
– Это не досмотр, а грабеж! – выпалила разгоряченная женщина. – Я же тебе сказала, положи мед в рюкзак! – закричала Хаят-апай, показывая офицерам на оттопыренные карманы грабителя.
– Отдай обратно! – с угрозой в голосе повторил спутник полковника. – Живо! Из какой части? Что за беспредел?
Затем произошло нечто невероятное: один из «проверяющих» повернулся к товарищу, достал из его кармана баночку меда, не торопясь поставил ее на землю, попутно что-то ему шепнул и… в мгновенье ока сиганул через кустарник. Второй последовал за ним, и оба скрылись за домом. Офицеры даже не успели отреагировать. Полковник попытался было крикнуть: «Стой!» и лихорадочно начал расстегивать кобуру пистолета, но, пока он шарил по ремню, грабителей и след простыл.
– Мерзавцы! – возмутился он. – Иван Григорьевич, – обратился он к спутнику, – попытайся узнать, кто они, из какой части…
– Слушаюсь! Нынче, Сергей Петрович, здесь проходит столько частей, что вряд ли найдем. Набирают в войска разную шваль…
Полковник промолчал, повернулся к женщине.
– Вы уж извините, мамаша, тут у нас кого только не встретишь.
Вдруг он, что-то вспомнив, повернулся к часовому, остановившему Хаят-апай.
– Кто были эти «вояки»?
– Не знаю, товарищ полковник. Когда я остановил эту женщину, они появились вон оттуда… – он показал рукой в сторону двухэтажного дома. – Я думал, они фээсбэшники, знаков различия не разглядел… Вижу их впервые…