Необузданные желания
Шрифт:
Мои глаза не отрываются от Люси, пока я связываю ее запястья вместе. Затем, подняв веревку над ее головой, я наблюдаю, как двигаются ее руки, после чего закрепляю концы на металлическом крюке, висящем над нами. Я делаю шаг назад и любуюсь своей работой. Моя Пчелка… связанная, голая и пойманная в ловушку.
В моей власти.
Глава 24
Взгляд Доминика пронзает меня насквозь,
Я знаю, что он следит за мной уже некоторое время. Не сомневаюсь, что именно из-за него у меня в последние несколько месяцев начался период затишья5. Я продолжаю напоминать себе, что если бы он хотел убить меня, то уже бы сделал это. Что-то я не припомню, чтобы Тед Банди так долго оставлял своих жертв в живых. Или чтобы он предупреждал их заранее. Я имею в виду, если бы мне действительно суждено было встретить свой конец здесь, он бы точно не стал предупреждать меня… не стал бы пытаясь остановить себя… или сдерживать свои низменные инстинкты…
Кроме того, он сказал, что хочет убить меня, а не то, что собирается это сделать. Я знаю! Семантика и все такое, но, тем не менее, это должно что-то значить.
— Тебе действительно следовало убежать, — говорит Доминик, огибая столб, к которому я привязана.
— Что в этом веселого?
— Ты была бы далеко от меня. В безопасности, — возражает он.
— Мне хорошо там, где я нахожусь. — Я смотрю ему в глаза.
Он усмехается.
— Ты знаешь, почему свиньи — единственные животные, которых я купил для этой фермы?
Я качаю головой и смотрю в сторону загона.
— Они облегчают процесс утилизации. Они съедают 99 % человеческого тела. Практически не оставляя следов. — Кончики его пальцев скользят по моей щеке. — Это было бы такое прекрасное зрелище, — шепчет он.
— Что именно? — Спрашиваю я.
— Твоя смерть.
Я не знаю, как реагировать. Кто говорит подобное дерьмо? И почему сейчас я чувствую влагу между бедер? Почему меня заводят его угрозы?
— Я чувствую твой запах, твое желание. — Кончики его пальцев скользят по моему горлу, по кожаному ремню, который крепко обхватывает мою шею. — Тебя заводит страх, Пчелка?
— Меня заводишь ты, Доминик, — признаюсь я, сжимая ноги вместе.
Он ухмыляется. Хотя я замечаю на его лице легкое удивление. Какой смысл врать? Отрицать, что этот сумасшедший психопат передо мной совершенно не греховно красив?
Кончики его пальцев достигают моего пупка и кружат вокруг него. Я извиваюсь под его легкими, как перышко, прикосновениями. Я хочу, чтобы эти пальцы продолжали двигаться, все ниже и ниже.
— Ты — нечто особенное, Люси Кристиансон. — Улыбается он, по-настоящему улыбается. Ни тени ухмылки, ни оскала, ни других привычных реакций, которые я замечала за ним раньше. — Я буду чертовски наслаждаться каждой секундой, проведенной с тобой. — Он опускается на колени, поднимает мою левую ногу
Моя голова ударяется о дерево позади меня, когда я задираю подбородок к потолку, а его дыхание ласкает мой клитор, заставляя все мое тело дрожать. Руки Доминика обхватывают мою задницу, а его пальцы впиваются в плоть, когда он раздвигает мои ягодицы. Он проводит языком от моей задней дырочки до клитора, а затем снова вниз. Лаская мой анус.
— Я, блять, заявлю права на каждый дюйм этого тела, — говорит он, засовывая в мою влажную киску, кажется, два пальца.
Я бы ответила, если бы меня не переполняли ощущения, непохожие ни на что, что я когда-либо испытывала. Он вводит пальцы в меня, загибая их внутрь и добирается до волшебной кнопки, продолжая лизать мою попку. Я никогда раньше не делала ничего подобного, но он вызывает у меня непреодолимое желание попробовать все это. Абсолютно все. Если это будет хотя бы вполовину так же приятно, как сейчас, то оно того стоит.
Мои руки тянут веревку, пальцы обхватывают волокна и дергают. Каждый раз, когда мое тело расслабляется, ремень на моей шее начинает перекрывать доступ воздуха. Черт, это головокружительное сочетание. Удовольствие, смешанное со страхом. Угроза потери сознания из-за недостатка кислорода. Моя единственная опорная нога начинает подкашиваться и подгибаться. Я больше не могу сдерживаться. Я кричу во все горло, блаженство побеждает панику, пока мой голос не становится хриплым, зрение не затуманивается, а легкие не горят. Затем я чувствую, как меня поднимают, и с облегчением набираю полные легкие воздуха.
— Блять. — Доминик встает, удерживая меня в вертикальном положении. — Ты в порядке? — Спрашивает он.
— Угу, лучше, чем в порядке. — Улыбаюсь я. Одна его рука тянется к ремню. — Подожди. Не смей пока снимать его. Трахни меня, Доминик. Сейчас же, — требую я.
— Что? Люси, ты чуть не потеряла сознание.
— Ты хотел увидеть, как я испускаю свой последний вздох. Увидел. А теперь трахни меня, Дом. Пожалуйста…
Он выглядит растерянным. Не знаю, что за мысль пришла ему в голову. Еще минуту назад он хотел видеть меня мертвой, а теперь выглядит опустошенным. Но, по крайней мере, мои подозрения подтвердились. Он не планирует причинять мне боль. Иначе позволил бы мне повеситься прямо тогда. Однако, что за шикарный способ умереть — в разгар душераздирающего оргазма.
Доминик лезет в карман и достает презерватив. Он расстегивает молнию на джинсах, освобождает свой твердый член и натягивает на него латекс.
— Ты что, все время носишь их с собой? — Спрашиваю я его.
— Я усвоил урок этим утром. Отныне он всегда будет при мне. — Он поднимает мои ноги вверх, обхватывая ими свою талию.
— Мне нравится, что ты учишься на своих ошибках. — Смеюсь я.
Доминик подносит свой член к моему входу и, без предупреждения, врезается в меня. Моя спина с громким стуком ударяется о деревянный столб.
— Аааа. — Болезненное жжение от его проникновения сменяется удовольствием, и когда он выходит и снова входит в меня, мои ноги крепче сжимаются вокруг его талии.
— Знаешь, я думал, что именно я убью тебя, но, возможно, Пчелка, ты убьешь меня первой, — говорит он, слегка отстраняясь, чтобы снова войти в меня.
— Меня совершенно не интересует некрофилия, да и пока ты хорош в этом, я бы хотела, чтобы ты продолжал дышать, — говорю я ему.
Он не отвечает. Вместо этого он увеличивает темп. Все еще прижимая мое тело к столбу, он входит и выходит из меня.