Необычайное путешествие
Шрифт:
— Догнали! Вот она, голубушка, — торжествующе сказал Тулегенов, не отрывавший глаз от экрана на пульте управления.
— Сейчас папа сбавит скорость, и опять будет легко, — ободряюще оказал Шурик. — Держись! Мы уже причаливаем к станции…
Космическая станция состояла из ракет, скрепленных автосцепками. Ракеты сообщались между собой через соединяющие их воздухонепроницаемые тамбуры. Солнце освещало кабины через большие иллюминаторы из особого стекла, не пропускающего ультрафиолетовых лучей. Впрочем, к услугам жителей станции всегда был свет люминесцентных ламп, ничем не отличавшийся от естественного солнечного освещения.
Каждая кабина имела свое назначение. Были кабиныспальни, кабинастоловая, рабочий кабинет, кухня, кабиналаборатория, кабина кинооператора, где он проявлял сделанные им снимки, и ряд других, необходимых для научной работы сотрудников станции.
Ракеты, из которых состояла станция, были оборудованы на Земле и переброшены в пространство одна за другой по траекториям, кривизна которых соответствовала кривизне земной поверхности. Пролетев со средней скоростью девять тысяч восемьсот пять километров в час в течение ста девяносто трех секунд, ракета уже не падала на Землю, а превращалась в искусственного спутника Земли. Водители ракет, сблизившись, шли на равной скорости и соединяли ракеты друг с другом автосцепкой прямо на лету. Так образовалась Космическая станция. Теперь она курсировала вокруг Земли на высоте двухсот двадцати четырех километров по орбите диаметром в тринадцать миллионов двести восемьдесят восемь километров. Двигатели ракет были выключены, но находились под контролем автопилота. Когда движение по инерции чутьчуть замедлялось, автопилот включал двигатель и выравнивал скорость.
Работники Космической станции сменялись каждые два месяца. Это был установленный срок вахты. Отбыв ее, они шесть месяцев отдыхали на Земле.
Искусно причалив к ангару станции, Медведь передал радиосигнал о прибытии и, получив ответ, нажал кнопку на щитке. Герметически закрытая дверца люка ракетоплана автоматически вывинтилась и отошла в сторону. Шурик подскочил и без помощи лесенки оказался в отверстии люка. Дежурный станции подал ему руку, и мальчик исчез в приемной кабине. Вася оглянулся на Владимира Михайловича, и тот поощрительно кивнул, предлагая ему последовать примеру Шурика.
— Ну, ребята, — оказал Медведь, проходя с ними в уютно обставленную кабину. — Оглядитесь, отдохните. Часика через два я вас отправлю обратно на Землю. Ты, Вася, держись Шурика. Он здесь не первый раз. Может рассказать обо всем, что тебя заинтересует. А на меня не обижайтесь. Сидеть с вами мне сейчас никак невозможно. Такой момент.
— Чело там, — снисходительно сказал Шурик. — Что мы, маленькие. Не понимаем твоего положения? А когда ты нам покажешь космический корабль, на котором вы полетите дальше?
— Попозже. Ждите меня здесь.
Медведь торопливо вышел из кабины, а Шурик, проводив его любовным взглядом, обратился к Васе.
— Посмотрим отсюда Землю, пока еще день, а то здесь сутки короткие — всего полтора часа. Это потому, что станция вокруг Земли за двадцать четыре часа обегает шестнадцать раз. Собственно, здесь не ночь, а просто солнечное затмение. Земля заслоняет от нас Солнце. Правда, странно?
Держась за спинки кресел, Вася подошел, вернее, подплыл к иллюминатору и ахнул.
— Ты говорил, что станция быстро движется? Совсем она не движется!
— Обман зрения, — снисходительно пояснил Шурик. — Это тебе так кажется, как во время езды в электромобиле. Будто машина стоит на месте, а дома и сады бегут мимо. А здесь ведь даже облаков нет. Нечему нестись. Ты на Землю смотри!
Окутанная прозрачной голубоватой дымкой атмосферы, огромная, по сравнению с Солнцем, в черноте безвоздушного пространства плыла красавицапланета.
В рамку иллюминатора, у которого стояли Вася и Шурик, было вставлено не простое стекло, а набор мощных линз, и он, по существу, являлся сильной зрительной трубой. Через это «увеличительное окно» были ясно видны контуры морей и очертания материков.
Вот проплыли лазурные воды огромного Индийского океана, усеянные, как бусинками, зелеными архипелагами островов. Острым клином врезался в океанские воды материк Индии. Величаво проплыла цепь гор Афганистана, а за ней показалась уже изумрудная зелень Таджикской и Узбекской республик. И, наконец, родной Казахстан. Куда девались желтые пески его пустынь? Он теперь ничем не отличался от своих прекрасных сестер. Та же зелень садов, голубые ленты рек и каналов, сверкающие чаши озер. Только по белоснежным вершинам Алатау можно было определить, где начинался этот преображенный гением человека край.
Крепко сжав руку Шурика, Вася с жадностью всматривался в чудесную панораму, но уже стремительно наступала ночь. На Землю как будто упало густое черное покрывало. Изза края Земли возник рой звезд. Плавно, как в медленном вальсе, они плыли по небосклону к Земле и исчезали за ней, как будто играя в прятки. А на смену им уже выплывали другие, и Васе казалось, будто он сам кружится с ними в сверкающем хороводе.
Десять, а может быть, и все пятнадцать минут длилась эта необычайная ночь. Но уже вдали просветлел небосвод, и сквозь голубую вуаль земной атмосферы опять выплыло солнце. Облака низко клубились над Землей, и сквозь просветы в них виднелись уже зеленоватые просторы Ледовитого океана, а дальше — сплошные массивы льда.
Забыв обо всем на свете, мальчик созерцал необычайное зрелище, но для Шурика оно не представляло новизны. Он нетерпеливо вздыхал, тихонько дергал Васю за рукав и, наконец, воскликнул:
— Ну что ты так долго смотришь? Землю не видал, что ли? Пойдем лучше к другому окну, я покажу тебе здешнюю обсерваторию.
Вася согласился, и они перешли на противоположную сторону кабины. Прямо против окнаиллюминатора свободно висела в пространстве космическая обсерватория. На гигантской оси были укреплены три рычага, расходящиеся в разные стороны. Концы рычагов по форме напоминали ухваты. Между рожек одного, самого большого «ухвата», был укреплен рефлектор в пятнадцать — двадцать метров диаметром. Зеркало рефлектора было не сплошным, а состояло из сваренных между собою шестигранных «стаканов» и напоминало по виду пчелиные соты. Сама обсерватория помещалась в фокусе телескопа. На втором рычаге был укреплен прозрачный шар. В нем находилась лаборатория для исследования спектров далеких звезд. В «пасти» третьего рычага была зажата зеркалоантенна радиотелескопа.
Только здесь, в этом мире без тяжести, можно было осуществить установку и нормальную работу этих исполинских приборов. Это была идеальная обсерватория, так как работе астрономов не мешала ни атмосфера воздуха, ни земная пыль, ни дым, ни копоть. Но это чудо техники коммунизма привлекло только беглый взгляд мальчиков, потому что их внимание сразу захватило зрелище подготовки экспедиции к межпланетному путешествию.
К станции, на которой они находились, капроновыми канатами было прибуксировано три ракетоплана, словно корабли к обыкновенной пристани. Между «пристанью» и кораблями сновали люди, очень похожие на водолазов в своих скафандрах. Из тамбура станции они смело прыгали в черную бездну космического пространства и, придерживаясь одной рукой за буксирный канат, перетаскивали большие тюки и ящики на космические корабли. Из их открытых люков навстречу грузчикам протягивались чьито руки, и багаж исчезал внутри корабля.