Необычное и обыкновенное
Шрифт:
Страх постепенно отступает — и можно налить чаю и съесть печенье, которое вчера принесла добрая тётушка Ли Чин.
Он грызёт рисовое печенье, запивает зелёным чаем и думает: что же теперь делать?
Дедушка перед тем, как оставить внука навсегда, говорил: «Не успел тебя всему научить, Лу. Эх!.. Но жизнь сама научит. А коли Глубина придёт, найди в моём сундуке Сердце Города. Его…»
А больше ничего не сказал: зашёлся кашлем. Злая болезнь мучила дедушку, заставляя хрипеть и гореть в лихорадке, а потом совсем извела. Ни лекарь не помог, ни целебные
Лу смахивает невесть откуда взявшиеся слёзы и думает: надо пойти в дедушкину комнату. Там его синий старый сундук. В нём наверняка и Сердце.
Выйти в тёмный коридор непросто. Лу собирается с силами долго-долго. Но всю ночь таращась в коридор не простоишь. И чтобы Бездна не пробралась в дом и не утащила Лу, надо выйти и найти Сердце Города.
Лу берёт со стола сразу два фонарика и идёт. Сначала медленно, вздрагивая от каждой тени. Потом понимает, что тени — его. И фонарики его. И коридор. И дом. И даже Город. Город, конечно, не только его. Он и добрых соседок, и одноклассников, и учителя Тана, и тех весёлых людей, что целый вечер гуляют по площади. Всех людей, довольных и грустных, взрослых и совсем маленьких, добрых и не очень. Людей, а не жуткого существа из ненастоящего пруда.
Лу идёт по коридору твёрдо. И фонарики в его руках не дрожат.
В комнате дедушки тепло и уютно. Словно он вот-вот вернётся. Лу шмыгает носом и мотает головой: нет, дедушка, увы, не придёт. Но его внук будет защищать город так же смело.
Мамин портрет смотрит с тумбочки тепло и с улыбкой.
Лу улыбается в ответ и открывает синий дедушкин сундук, что всегда стоит в углу за кроватью, смотрит в его недра. Огонёк фонарика подсвечивает старые книги и перевязанные лентами свитки, отражается в гладких боках статуэток-рыб и крошек-шкатулок.
Лу ставит фонарик на стул так, чтобы свет падал в сундук.
Где же Сердце Города? Может, это вон та большущая старая книга? Он ощупывает книгу, открывает её, но на желтоватых страницах лишь незнакомые письмена.
Или эта важная деревянная рыбка? Лу оглаживает фигурку, пытаясь понять, нет ли в ней секрета. Но рыбка остаётся рыбкой и молча глядит на него круглыми глазами.
А может, свиток, на котором не одна лента, а целых пять? Шкатулка с синими камнями на крышке? Заморский амулет в виде якоря? Дивная ракушка?
Лу осторожно вынимает дедушкины сокровища одно за другим — сколько же тут? Неужели сундук бездонный?
Стоило подумать об этом, как за очередной тяжёлой книгой в кожаном переплёте обнаружилось деревянное дно.
Лу убирает на пол оставшиеся книги — ничего. Щупает дно: вдруг в нём тайник? Но нет, никакого тайника тут нет.
Как же так?
Ни одна вещь не похожа на Сердце Города. Разве так может быть? Может, дедушка убрал куда-то Сердце? Может, его украли? Может, отец отнёс его на работу? Или оно исчезло, когда дедушка ушёл? Взяло и растаяло раз и навсегда?
У Лу дрожат губы, но он не позволяет себе расплакаться. Сам же говорил, что уже большой. Мама на портрете
Он жмурится крепко-крепко и от всей души просит Город помочь.
«Мне очень нужно Сердце!» — думает Лу.
Очень.
Помоги!
Он протягивает руки, ощупывая дно сундука: говорили же древние, что главное видно не глазами! — и пальцы тотчас касаются чего-то округлого. Лу осторожно обхватывает находку и медленно открывает глаза.
В его руках покоится прозрачный шар размером с большое яблоко. Шар сверкает и переливается, как вода в реке в погожий день. И Лу точно знает, что это — то, что он искал.
Он прижимает Сердце к груди и выходит из дедушкиной комнаты.
С трудом открывает входную дверь — отпускать сверкающий шар не хочется, но с тяжёлой задвижкой одной рукой никак не справиться.
На улице вовсю разгулялся приятель-дождь: шумит, стучит, барабанит по черепичным крышам.
Лу кивает дождю: мол, слышу — больше не попадусь на чужие песни, и идёт к пруду.
Город чует, что несут его Сердце: мягко стелет под ноги Лу полотно улиц, бережёт его от углов и неровных камней под ногами, ярче заставляет светиться фонари на пути.
Бездна ждёт его, улыбается. Но стоит ей увидеть прозрачный шар в руках Лу, как улыбка вянет.
Бездна говорит:
— Оставь, мальчик. Зачем тебе это? Я ведь могу быть твоим другом. Я могу навсегда избавить тебя от врагов. Утащу их всех далеко-далеко, и они…
Лу не слушает. Он размахивается и изо всех сил швыряет шар в непрозрачную серую воду. Город и тут помогает юному хранителю: шар летит далеко, будто его запустил кто-то сильный-пресильный.
Едва шар касается пруда, как серая поверхность вмиг испаряется, превращаясь в клубы тяжёлого густого пара. Пар висит в воздухе, окутав замершую Бездну, — и исчезает через три удара сердца.
— Я ещё вернусь… — шепчет она на прощание.
На месте Бездны — прозрачная статуя из тех, что украшают улицы и площади Города.
Лу теперь знает: Бездна ушла в Глубину, а статуя лишь её отпечаток. И печать Города.
И сколько бы раз Бездна ни являлась из Глубины, Лу будет прогонять её. Ведь Сердце Города найти несложно: надо только помнить, что Город всегда с тобой.
Лу улыбается и идёт домой под умиротворяющий стук капель.
Хэллоуин (мистика, ужасы)
Джордж возвращался домой уже в темноте. Засиделся в баре с приятелями. Ну а как иначе? Праздник же! Ну и пусть детский — весь городок отмечает!
Он повторял про себя оправдания, но знал, что Мэри всё это не убедит. Опять будет скандалить, злиться, смотреть как на идиота. Та ещё ведьма, эта Мэри.
Джордж пьяно ухмыльнулся и подмигнул тыквенной роже, скалящейся с забора.