Необычное расследование
Шрифт:
— Надо все тщательно проанализировать и составить четкий план действий.
— Вы не задумывались над тем, почему после исчезновения Костромского все, кто его ищет, пришли именно к нам? Даже узнав про нас из газеты, они ведь могли обратиться в полицию или другое детективное агентство. Чем мы отличаемся от них?
— Интересный вопрос, — он задумался, — там работают, как правило, бывшие работники правоохранительных органов, как и я. В некоторых еще работают психологи. Способы работы у всех одинаковые.
— Но это знаете
— А, — догадался Краснощеков, — вы имеете ввиду, что про нас они могли узнать еще из ваших книг?
— Вот именно! И прежде всего сам Костромской. Вы обратили внимание, что в его квартире кроме газеты на журнальном столике с нашим объявлением на стеллаже с книгами выделялась «Тайна подземной паутины»?
— Да, что-то припоминаю.
— Я думаю, эти два факта взаимосвязаны между собой. С помощью газеты он направил посетителей специально в наше агентство, а книгу напоказ он выставил как послание нам.
— Вы хотите сказать, что он сам подстроил свое похищение?
— Не знаю, мне самому в это верится с трудом. Но зачем-то же он оставил старую газету и каким-то образом навязал прочтение нашего объявления всем посетителям своей квартиры перед отъездом. И вообще, почему он сохранял ее так долго, может из-за публикации какого-то материала, который был для него важен?
— Это интересная идея. Надо изучить эту газету. Звоните срочно Елизавете.
Она ответила сразу, но в ее бархатном голосе чувствовались металлические оттенки. Я включил телефон на громкую связь.
— Здравствуйте, Елизавета Сергеевна! Вы не могли бы нам показать газету, где напечатано наше объявление?
— Нет. Теперь не могу, — сухо сказала она.
— А что случилось?
— Потому что я по просьбе Николая Петровича передала ключи от квартиры его секретарю Свете.
— Как, вы с ним виделись?! Почему же вы нам не позвонили? — поразился я.
— Нет, он написал письмо.
— Вы можете нам его показать?
— Я его порвала и выбросила.
— Но почему вы поверили, что написал письмо именно он? Там был печатный текст?
— Нет, он был написан рукой Николая Петровича, я его почерк хорошо знаю.
— Но вы же оставили один ключ у себя? — предположил Краснощеков, обращаясь к ней.
— Оставила, но я его передам лично Николаю Петровичу, когда с ним встречусь, если он захочет у меня его забрать.
— Мы могли бы с вашей помощью просто взять газету?
— Нет, это невозможно. Это будет воспринято как вмешательство в его личную жизнь, а я бы этого не хотела. Звоните Свете и договаривайтесь. — Она бросила трубку.
— Вы верите, — спросил я Краснощекова, — что она порвала это письмо и выбросила?
— В порыве гнева да. Но потом тщательно собрала кусочки. Им предстоит еще выяснение отношений при встрече, не зря же она оставила один ключ. Письмо может стать важным аргументом в ее руках. Женская логика непредсказуема.
—
Краснощеков серьезно посмотрел на меня. Потом жестом показав, чтобы я замолчал, потянул меня за рукав к выходу.
— Скорее всего вы правы, — сказал он на улице. — Нам надо срочно проверить наш офис на наличие прослушивающей аппаратуры, я займусь этим. Звоните Свете, только договоритесь встретиться не на работе.
Света, немного поколебавшись, назначила нам встречу в шесть вечера у фонтана возле дома художников. По-видимому, это место пользовалось популярностью у молодежи, потому что свободных скамеек не оказалось. Нам пришлось около часа наматывать круги вокруг фонтана. На одной из скамеек сидел мужчина в очках лет пятидесяти в сером плаще и шляпе, читающий газету. По-видимому своей странной ходьбой мы привлекли его внимание, и он с интересом скрытно поглядывал на нас, когда мы от него отворачивались. Света опоздала на двадцать минут. Она преобразилась: в белой ветровке, сочетающейся с белыми сапогами на высоком каблуке и розовой юбке, гармонирующей по цвету с губной помадой и изящной дамской сумочкой, перекинутой через плечо, привлекла на себя внимание многих сидящих на скамейках ребят.
— Извините за опоздание. Мымра задержалась на работе, пришлось подождать пока уйдет.
— Неужели у вас все так строго? — удивился я.
— Просто не хочу ей давать лишнего повода для нападок. О чем вы хотели со мной поговорить?
— Вам передала Елизавета Сергеевна ключи от квартиры Костромского? — спросил Краснощеков.
— Да.
— А чем она это объяснила?
— Так он сказал. Она еще попросила у него убраться.
— Это входит в обязанность секретаря? — язвительно спросил я.
Она смутилась.
— Нет, просто мне это сделать нетрудно. Почему не помочь шефу?
— Вам и раньше приходилось бывать там? — спросил Краснощеков.
Лицо ее покрылось легким румянцем.
— Да, пару раз, когда надо было передать какие-то бумаги.
— Надеюсь, вы еще не успели убраться?
— Успела! — улыбнулась она. — Вчера после работы.
— А вы видели старую газету на журнальном столике? — поинтересовался я.
— Да, я ее выбросила.
— А кому вы должны передать ключи?
— Шефу.
— Он вам звонил?
— Нет, так сказала Елизавета.
— Почему вы думаете, что Николай Петрович нашелся?
— А разве не вы его нашли? — Она удивленно посмотрела на нас.
— Что ж, мы больше вас не смеем задерживать, — заключил Краснощеков.
Света быстрым шагом направилась в сторону автобусной остановки, мы за ней, любуясь покачиванием ее изящных бедер.
— Вы не обратили внимания на подозрительного мужчину в очках, читающего газету? — спросил я Краснощекова.