Неотразимое чудовище (сборник)
Шрифт:
Вот такой сегодня выдался денек с утра — он мне нравился, себе я тоже нравилась, и хотелось верить, что это радужное настроение я сохраню, несмотря ни на какие чрезвычайные обстоятельства!
А все-таки интересно, почему на моих губах сияет такая бессмысленно-радостная улыбка?
Я посмотрела на фотографию Даймона Хилла, и губы невольно дрогнули, пытаясь оставить мою улыбку в пространстве, заполнить его ею.
— Ну, конечно, — усмехнулась я. — Сегодня ты просто его увидишь, да? Маленькая, ты опять решила влюбиться?
Можно было посмеяться над собственным идиотизмом, но факт при этом все равно оставался фактом — сегодня я собиралась на своеобразное свидание, и даже не так важно, где оно будет происходить — в мрачном ванцовском кабинете или в светлом замковом зале, украшенном канделябрами и рыцарскими доспехами.
Куда важнее, что оно просто будет!
В зеркале я сейчас была похожа на юную ирландскую принцессу, несмотря на то что была одета в черные джинсы и куртку.
Но ведь в нашей сказке все наоборот, не так ли?
Прекрасный рыцарь заточен в замке с драконами, и только я могу его выручить.
Даже если роль дракона исполняет один из моих лучших друзей!
Таковы обстоятельства, моя маленькая Александрина!
Я фыркнула, представив себе рыжего Лешку в роли огнедышащего дракона.
Да уж, хорош дракон!
Однако время поджимало, и насладиться сполна фэнтэзийным моментом мне было, к сожалению, совершенно некогда.
Поэтому я сказала своему отражению:
— Вот такое у нас impression du matin… Что ж, совсем и неплохое это самое «утреннее впечатление».
На улице было тихо и спокойно, утро еще только начиналось.
Где-то в отдалении пела птица, проснувшаяся от запаха весны.
Я вдохнула легкий и теплый воздух и шагнула в автобус.
Романтическая дымка понемногу улетучивалась под напором примитивной реальности.
Как вы сами без труда догадались, в этой «примитивной реальности» меня ожидал мой босс.
Увы! Я была обязана появиться пред его очами прежде, чем смогу лицезреть предмет своих романтичных чувств!
И тщетно я воссоздавала перед глазами прекрасный лик Игоря Воронцова, окончательно слившегося с Даймоном Хиллом, — никуда мне было не деться от улыбающейся физиономии Андрея Петровича, хоть сдохни на месте!
— Доброе утро, маленькая! — приветствовал он меня с какой-то непонятной и необузданной радостью. — Хорошо, что я так вовремя подгадал с кофе…
Он, представьте себе, порхал по комнате! Я от удивления даже забыла про собственное настроение и только наблюдала за тем, как мой босс, что-то мурлыкая себе под нос, радостно носится по комнате, как будто на него подействовала весна…
Ах, ну да, конечно! Весна…
Вот и объяснение. Если уж даже «пень в весенний день березкой стройной стать мечтает», то чего ждать от Ларикова?
Размышлять о том, чем, собственно, означенный пень отличается от моего босса и кто из них выигрывает от сравнения, у меня времени особого не было.
— Я не успею выпить кофе, — охладила я его романтический пыл. — Меня в десять утра Ванцов ждет.
Лариков застыл и грустно-грустно посмотрел на меня.
— Зачем? — поинтересовался он.
— Чтобы я попыталась разговорить Воронцова.
— А-а…
Он явно был этим недоволен. Или — тут что-то другое?
— Ладно, — сказала я. — В принципе, если быстро действовать, я вполне успею выпить кофе. Зря, что ли, ты его варил?
Он кивнул. Но сделал это все равно как-то грустно и печально — вылитый ослик Иа в день своего рождения!
— Сашка, — вдруг произнес он. — Можно поинтересоваться, почему ты занимаешься этим делом? Ведь тебе никто ничего не заплатит! Ты же не думаешь, что маленькая Александра платежеспособна?
— Просто я, — передернула я плечом, — не могу смириться с несправедливостью! Если могу им помочь, то…
— Им? Или — ему?
Сейчас он просто сверлил меня взглядом!
Та-ак…
Вот уж чего мне только не хватало, так это ослепленного страстью босса!
— Ларчик, что это с тобой? — настороженно поинтересовалась я. — Мне вообще-то даже Пенс таких сцен не закатывает! Ты решил испортить наши чудесные деловые отношения? У тебя что, от весны сдвиг по фазе случился? «Куда ты плывешь, моя крыша?» Я не собираюсь сходить с ума по господину Воронцову. Я даже не вынашиваю матримониальные планы по его поводу, если он выйдет из тюрьмы! А деньги — ты прав, в данный момент они меня совершенно не волнуют, потому что я просто упрямая, как осел, и хочу доказать вам всем, что улики — это еще не все! Если ты сердцем понимаешь, что человек не способен на убийство, почему бы не доказать это? Кому будет плохо, если я найду убийцу, кроме него самого? А я его, представь себе, почти нащупала — осталось не так уж много усилий с моей стороны!
Я встала. Он продолжал молчать, уставившись в пол.
Его будто подменили.
— В конце концов я хочу доказать вам троим, что тоже чего-то стою!
— Да мы и так это знаем, — сказал Андрей. — И ничего нам доказывать не надо. Просто, похоже, ты опять ввязываешься в жуткую историю — у тебя, ей-богу, дар какой-то идиотский вляпываться в «ужастики», Саша! И я хотел бы тебя удержать, а не могу!
— Что у тебя за настроение! — воскликнула я. — Откуда? Тебе приснился вещий кошмар, что ли?
— Нет, — покачал он головой. — Просто вчера очень поздно сюда звонили. И довольно противный голос — такой, знаешь ли, если зажать нос прищепкой — сказал: «Если вы хотите видеть вашу Сашеньку живой и невредимой, скажите, чтобы перестала соваться в чужие дела, а то ей будет о-очень больно и очень неприятно»…
Я остановилась на пороге.
— Ты все точно передал?
— Слово к слову, — вздохнул он.
— Черт! Кто бы это мог быть? — подумала вслух я.
— Вот уж риторический у тебя вопрос получился! — развел он руками. — Я этого не знаю, Сашка! Знал бы, — наверное, было бы легче!